Михаил Зайцев - Особое задание. Записки разведчика. Прыжок в ночь

Всякое встречалось на нашем пути. Были моменты, когда кровь застывала в жилах, но случались и курьезы. Как-то остановился наш отряд в большой украинской деревне, которая называлась, кажется, Люхча. Нас разместили по хатам. На окраинах деревни выставили часовых. Командир отряда строго предупредил:

- Спать не раздеваясь, оружие держать наготове! По сигналу - три коротких автоматных очереди - всем занять круговую оборону, без приказа огня не открывать!

Мы, человек семь-восемь, - Николай Кепанов, Василий Васильевич, наш санинструктор, сержант Хусандинов, я и еще несколько бойцов - расположились в хате рядом со штабом отряда.

Среди нас самым старшим по возрасту и званию был Василий Васильевич. Лысоватый, с остроносым худым лицом, он пользовался в отряде большой любовью за умение хорошо рассказывать. Мы с ним по очереди рассказывали все, что когда-то читали в книгах, если выдавалось свободное время. А желающих послушать всегда хватало. Так и в этот холодный зимний вечер. После ужина, при свете коптящей лучины, сидели мы в хате и слушали нашего санинструктора.

Рассказывал он проникновенно, выразительно, иногда снижая голос до шепота, иногда повышая его до высокого тона. Глаза его при этом постоянно меняли свое выражение - то оживлялись, то в страхе расширялись. В этот вечер он рассказывал нам о вурдалаках и упырях, которые, по сохранившимся в народе легендам, когда-то обитали в тех местах, где мы теперь находились. И, странно, захваченные старинной легендой, мы забыли об опасностях более страшных и настоящих и глубоко переживали трагедию семьи, погибшей от вурдалаков.

Василий Васильевич дошел до кульминационного момента и, глядя в окошко, начал таинственным, проникновенным шепотом рассказывать:

- И вот глубокой ночью раздался в окно стук, и дети увидели страшное бледное лицо с огромной седой бородой…

Мы все замерли, а сержант Хусандинов испуганно обернулся к окну. Когда Василий Васильевич закончил свой рассказ, мы его тепло поблагодарили и стали укладываться спать, кто где попало. Вскоре все спали. Ночью, сквозь чуткий сон, я слышал, как сержант Хусандинов тихо поднялся, взял автомат и осторожно вышел во двор. Я уже было снова заснул, как вдруг - автоматная очередь. Секунда - и мы все на ногах. Схватив оружие, скорей бросаемся к дверям, в которых столкнулись с Хусандиновым. При свете кем-то зажженного фонарика мы увидели его бледное лицо и глаза, широко-вытаращенные в ужасе. Он что-то бормотал.

- Что? Что там? - спрашиваем его все мы. А он в ответ:

- Белым бородом бодал!

- Кто бодал, кого бодал? - кричим мы, проверяя готовность оружия.

А по всей деревне уже тревога. Хлопают двери хат. Отряд занимает круговую оборону. Но вскоре все выясняется. Оказывается, виновником тревоги был козел нашей хозяйки, который слегка боднул нашего Сержанта. А тот впотьмах не разглядел, заметил только белую бороду, сразу же вспомнил рассказ об упыре, ну и пальнул. К счастью, мимо козла.

Трудно описать гнев нашего командира отряда и растерянный вид сержанта, когда все выяснилось. Но сама ситуация была настолько смешной, что командир в конце концов сам не удержался от смеха.

- Ну, что ж? Лишняя тревога не повредит, - сказал он. - А вот нашего санинструктора надо крепко пробрать за такие страшные рассказы.

Однако на следующий вечер командир пришел сам и очень внимательно слушал рассказ Василия Васильевича, который назывался «Нельская башня».

ИЗ РАДИОГРАММЫ В НАШ ЦЕНТР

… На Правобережной Украине, особенно в местах, освобожденных от гитлеровцев, действуют банды бандеровцев. Если при оккупантах они выполняли в основном функции их пособников, то теперь выступают как ярые националисты-самостийники. В лесистых районах созданы базы, где у бандеровцев хранится оружие и боеприпасы. Имеется своя агентурная сеть. В ближайшее время следует ожидать еще большей активизаций этих банд, действия которых будут направлены на подрыв тылов наших наступающих войск, а также на срыв восстановления Советской власти в освобожденных районах… Серго.

Наш путь пролегал через труднопроходимые Пинские болота. Мы шли дорогой, по которой происходило непрерывное движение партизан в тыл противника, а вернее, в партизанский край Федорова. По зыбким, опасным трясинам партизаны проложили дорогу-гать, которая состояла из скрученных вязок прутьев, а местами из бревен. Этот настил то и дело прогибался, лошади часто ломали себе ноги, повозки проваливались, образовывались заторы. Фашистская авиация часто висела над партизанской дорогой и обрушивала бомбы на двигающихся по ней или же обстреливала их из крупнокалиберных пулеметов.