Михаил Зайцев - Особое задание. Записки разведчика. Прыжок в ночь

- Чего шумишь?

- Тебя младший лейтенант Цветков вызывает на КП.

- Зачем это я ему понадобился? И ночью покоя нет.- Ругаясь, начал я выбираться ногами вперед в траншею.

- Товарищ Смирнов, останешься за старшего, будь весь внимание! - по уставу передал я ему свои полномочия и, встав на ноги, побежал на КП. Здесь я увидел наших друзей Сашу, Ваню, сержанта Юру и еще троих.

Цветков приказал утром взять автоматы, лыжи и выйти к участку леса, со стороны нашего левого фланга. Произвести разведку боем и выяснить наличие сил противника и огневых средств в этом квадрате леса. Старшим был назначен «Садко».

Утром, проверив и вычистив автомат, набил карманы пачками патронов (кроме трех дисков на автомат) и пошел на задание.

Я шел в эту разведку с тяжелым чувством. Александр был какой-то пасмурный, даже Иван не шутил, как бывало. Незаметно подъехали на лыжах к лесу и, окружив его подковой, открыли огонь. Стреляли минут десять. На наш огонь никто не отвечал. Прекратив обстрел, решили возвращаться.

- Юра, берегись! - вдруг крикнул Александр, загораживая его собой. Сам вскинул автомат в сторону высокой ели (метрах в тридцати пяти), но выстрел раздался раньше его очереди. Саша покачнулся и стал падать на спину, что-то шепча побелевшими губами. Из левого надбровья к виску ползла, пересекая лоб, темно-красная полоса. Юрий подхватил его на руки, а мы из нескольких автоматов ударили по ели. Сбитые ветки и снег посыпались вниз. Вместе с ними мешком свалился фашист-кукушка, видимо, наблюдатель. Рядом в снег упала снайперская винтовка с оптическим прицелом. По выражению лица и взгляду, каким нас встретил сержант, я понял, что Саша убит. Тяжело терять боевых товарищей, вдвойне тяжелее - друга детства.

Много смертей я уже видел, но смерть Саши потрясла. Засыпанный снегом лес был скромно тих. Ничто не нарушало его безмолвия. Только наше дыхание раздавалось в скованной морозом тишине. Все вокруг было по-прежнему- и солнце светило… Только друг, который несколько минут назад шел вместе с нами, разговаривал и вдыхал морозный воздух, теперь лежал ко всему безучастный и пугающе неподвижный.

- Эх, друг, друг! Что же ты так оплошал, - терзался я злой тоской.

Вспомнился бой у деревни Медведки. Нас было человек тридцать. Мы должны были выбить немцев с опушки леса, где они засели, зарывшись в снегу. Чудной какой-то был бой. Мы наступали со стороны леса. Шла ленивая перестрелка. Пули звонко щелкали в мерзлые стволы деревьев. На какое-то время наступила лесная тишина. Только сорвавшаяся с дерева пухлая шапка снега или робкий стук дятла нарушали ее. И снова начиналась перестрелка. Убитых у нас не было, но были раненые. Среди них ивановец Сухоруков - хороший приятель Саши. Они были с одной улицы. Александр и еще двое десантников положили его на плащ-палатку и потащили на тропинку, протоптанную ранее нами. Снегу было по пояс. Барахтаясь в снегу, все втихую ругали Сухорукова за то, что угораздило его сунуться под пули. Сухоруков молча терпел их ругань, пока не очутился на тропинке. Здесь, ухватившись за березку, он, к удивлению, встал на ноги и рассмеялся. Александр и его товарищи от такого кощунства онемели, а потом сами рассмеялись, обрадовались за него, поняв, что рана несмертельная. Интересная была картина: стоят трое во всем белом, обвешанные оружием, и, взявшись за руки, хохочут. И нет им дела до того, что вокруг трещат выстрелы и чиркают по снегу пули. И только после того, как автоматная очередь ударила поверх голов и снег посыпался на них с елей, они уселись на тропинку, разостлали поудобнее плащ-палатку и, усадив на нее Сухорукова, перевязали ему рану. У него была прострелена мякоть бедра.

Ах, если бы и Саша мог повторить такую шутку! Как был бы рад я… Но смерть есть смерть.

Тогда мы решили сделать бросок и поползли вперед. Я полз, буравя снег головой и обливаясь потом. Во время коротких остановок стрелял очередями из автомата.

В нескольких шагах от меня полз он, Саша. Проползет несколько шагов, сделает два-три выстрела и снова ползет. Когда до немцев осталось метров двадцать, Александр встал и с криком: «Бей фашистов!» - прыжками, проваливаясь по пояс в снег, кинулся вперед. Зажав в руке гранату, я бросился за ним. За нами поднялись и остальные десантники. Захлопали взрывы гранат. Захлебнувшись, смолкли немецкие автоматы. Стало тихо, и опять робко застучал дятел.

Фрицы бежали в деревню, где у них были основные силы, оставив на месте два трупа. Мы, не считая раненых, без потерь вернулись в Дубровку. Когда шли, я не сводил восторженных глаз с Саши. Замечая мои взгляды, он смущенно краснел.