Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

За окном громоподобно треснула зенитка. Послышался гул самолетов.

Дитрих рванул стоячий воротник, пошатнулся. Он был на грани сердечного удара. Маленький Модель, ступая на каблуки мягких лакированных сапог, вышел из комнаты.

— С хорошей погодой вас! — выходя, с полуулыбкой обернулся Модель.

Через пять минут Модель и Дитрих сидели в каменном подвале, пережидая долгую бомбежку.

В ночь на рождество немецкие девушки гадают: что принесет им будущее? И не только девушки пытаются заглянуть в завтрашний день. В разгаре битвы в Арденнах солдаты обеих сторон не могли не задумываться об исходе битвы и всей войны. И о своей личной судьбе.

Во время бомбежки в Мейероде, видно, и старый боец Зепп Дитрих задумался о своей судьбе.

— У меня есть идея, — сказал он Моделю. — Собственно, она принадлежит моему доброму другу СС-оберштурмбаннфюреру Вальтеру Гарцеру, командиру Девятой танковой дивизии СС «Гогенштауфен». Во время драки под Арнгемом в сентябре англо-американцы зверски бомбили наши штабы, и тогда Гарцер, башковитый малый, приказал обнести свой штаб колючкой и посадил за нее, словно в зверинец, несколько сотен ами и томми. Прикажите, и я сделаю то же самое здесь, в Мейероде. Они сразу перестанут бомбить нас…

— Прекрасная идея! — сухо сказал фельдмаршал. — И вполне достойна ваших офицеров. Но, извините, я не привык жить по соседству со зверинцем. — Помолчав, фельдмаршал сказал строго: — Вчера ваши люди устроили у меня тут страшный дебош — ломились без очереди в офицерский «пуфф». Если бы они с таким же мужеством и азартом штурмовали позиции американцев, было бы лучше для нашего общего дела. Эти бардаки на колесах я терплю в прифронтовой обстановке только потому, что мы находимся на чужой земле и ваши жеребцы охотой на местных женщин окончательно перессорили бы нас с бельгийцами, а не такое сейчас время, чтобы мы могли себе это позволить.

Толстокожий Зепп Дитрих не почувствовал шпильки, расхохотался. Но не так-то был он прост, этот любимчик Гитлера, — тут же начал пересказывать высказывание фюрера о проституции, чтобы подчеркнуть свою близость к вождю партии и народа, канцлеру и верховному главнокомандующему.

— В конце августа позапрошлого года мы с фюрером обсуждали эту тему в его ставке. Фюрер сказал, что еще отцы церкви узаконили проституцию в Германии, чтобы брать налог с каждого грехопадения, а потом продавать грешницам и грешникам индульгенции. Русские, по мнению фюрера, запретили проституцию и уравняли незаконнорожденных детей с законнорожденными, чтобы вызвать у себя смешение рас и тем самым покончить с национальным вопросом. «Любопытный факт, — заметил Адольф, — при медицинском осмотре из незамужних женщин перед отправкой на работу в Германию почти девяносто процентов до двадцати пяти лет оказались девушками!»

Зепп Дитрих мог, например, взять и послать телеграмму по адресу: Берлин В-8, Вильгельмштрассе, 77 — Адольфу Гитлеру. Или даже позвонить ему, если фюрер пребывал в Берлине, по личному номеру 11-6191. И Модель это знал.

На стенах подвала кто-то развесил плакаты. Один изображал имперского орла со свастикой в когтях под лозунгом: «В конце нас ждет победа!»

Вошел адъютант фельдмаршала, доложил:

— Ами расшвыряли бомбы за околицей деревни.

— Наше счастье, — заметил Модель, поднявшись, — что большая часть их летчиков — скороспелки военного времени.

Эти слова вспоминал Дитрих, направляясь в свой штаб. По дороге корпулентному оберстгруппенфюреру раз пять приходилось выскакивать из «хорьха». На обочинах горели бронетранспортеры со знаками его дивизий. Он видел, как пожилые фольксштурмовцы, с опаской поглядывая на голубые прогалины в поредевших тучах, собирали трупы эсэсовцев с нашивкой «Лейб-штандарт Адольф Гитлер» на левом рукаве серых фронтовых шинелей. Трупы на снегу сразу напомнили Дитриху заснеженные украинские степи, усеянные телами его молодчиков. Цвет нации, который называли навозом истории и величия тысячелетнего рейха, лег в украинскую землю.

Как-то — это было 23 апреля 1942 года — за обедом в ставке фюрера Гиммлер, доложив Гитлеру о потерях в СС на Восточном фронте, напомнил, как всегда набивая себе цену, о своем приказе двухлетней давности, призывавшем молодых эсэсовцев всемерно продолжать свой род, не ограничиваясь «случными пунктами», носившими название «фонтанов жизни». На фронте гибли молодые, неженатые эсэсовцы, но, слава богу и рейхсфюреру СС, почти все они не уходили бездетными в Вальгаллу. Их благородная арийская кровь текла в жилах их детей.