Овидий Горчаков - От Арденн до Берлина

Но по лицам валлонцев летчик понял, что им не надо никакой награды, что они готовы спасти его даже ценой своей жизни, что они — его союзники и друзья. И по обмороженным щекам американца покатились крупные горячие слезы — слезы невыносимого облегчения и сердечной благодарности.

А через несколько часов в дверь землянки постучали: ди-ди-ди-да! И в землянку ввалился Эрик со своей интернациональной командой. Возвращаясь с засады на шоссе, они встретили в лесу поджидавших их крестьян с американским летчиком.

— В нашем полку прибыло! — радовался вместе со всеми Король. — Мировой малый! Прыгнул ночью с «черной вдовы», когда она распустила огненный хвост. Всю ночь на сосне провисел, но сдаваться не собирался! Он немного обморозился — надо ему у Алоиза гусиного жира достать. Молодцы валлонцы! Двое в отряд просятся!.. У третьего — дети, но он готов нам сведения давать. Говорят, где-то тут, в деревне, прячутся двое англичан-летчиков, их тоже сбили. Пока немцы не накрыли, надо взять их в наш интернациональный отряд.

Кривой Карл, раздобыв где-то лыжи, уехал по одному ему известному адресу в поисках специалиста, который, по его уверению, не раз подслушивал телефонные разговоры немцев, подключая специальный дешифрователь к телефонным кабелям. Но к утру он вернулся с плохими вестями: этот специалист эвакуировался вслед за американцами.

Под вечер в прояснившемся январском небе появились вдруг, словно пришельцы с иных планет, два реактивных самолета: немецкий «Ме-262» и английский «метеор», который Виктор Кремлев видел впервые. У обоих самолетов из реактивных двигателей вырывались огонь и черный дым, и при первом взгляде казалось, что самолеты горят. С адским ревом и грохотом они нападали друг на друга — самолет с черными крестами и свастикой и самолет с тремя разноцветными кругами — красным, белым и синим, неуклюже бросались во все стороны, трещали пулеметами.

— Дьявольское зрелище! — проговорил, дрожа от волнения, Эрик Худ. — Словно ведьмы на ракетных помелах! Вот оно — лицо будущей войны! Выходит, англичан обогнали немцы…

— Нет, — поправил его разведчик, — англичане на месяц раньше бросили в бой свой первый «метеор». Еще в июле прошлого года они использовали его против самолетов-снарядов «Фау-1». Немцы обогнали англичан в серийном выпуске этих новых самолетов, — как ты говоришь, самолетов будущей войны, упаси нас от нее господь!

Виктор не мог не вспомнить, как охотился он за каждой крохой информации о «Ме-262». СД поручила ему помогать гестаповцу-цензору в редакции власовского органа «Доброволец». Разумеется, он проявлял повышенный интерес к секретным сведениям, отмеченным синим карандашом цензора. Цензор любил похвастать, что он владеет совершенно секретной информацией.

— Первым испытал этот самолет, — доверительно сообщил он Кремлеву, — наш лучший летчик-испытатель Фриц Вендель, работающий на профессора Вилли Мессершмитта. Полет продолжался всего двенадцать минут, но Вендель поставил новый мировой рекорд скорости: что-то около семисот пятидесяти километров в час! Двадцать шестого ноября сорок второго года этот самолет-истребитель показали Гитлеру, который был удручен тогда воздушными налетами англичан на Германию. Он приказал переделать истребитель в бомбардировщик, чтобы отомстить Англии и покарать ее. Потянулась работа по перекройке истребителя. Пришлось повесить на него добавочные баки с горючим. Долго ломали голову над бомбовым прицелом для сверхскоростной машины, но так толком ничего и не придумали. Наконец фюрер понял, что дальше тянуть нельзя, и велел вернуться к истребительному варианту.

Весь этот штабной материал Кремлев передал шифрорадиограммой Директору в Центр. Ответа никакого не получил. Запросов по реактивной авиации тоже. Решил, что опять опоздал, что Центр давно получил эти сведения от других, более расторопных разведчиков.

Увы, такое случается довольно часто — разведчик, как говорится, костьми ложится, чтобы добыть важные сведения, а потом оказывается, что эти данные нужны Центру как прошлогодний снег. И ничего тут не поделаешь.

— Странно, — задумчиво произнес Худ, — что в небе не видно наших реактивных самолетов. И про ваши тоже ничего не слышно. Неужели мы отстаем в развитии военной авиации?

— Думаю, — поразмыслив, высказался Кремлев, — что наши сейчас ставят на испытание самолеты. Смотри, смотри! Англичанин струсил, повернул обратно в Англию!..

Значит, горючее у него кончается, — великодушно решил Худ.