Виталий Мальков - В пекле огненной дуги

— Да, видно, чтобы все это понимали, надо каждого отправлять на какое-то время в шахту, — задумчиво сказал Петров.

— Ого, дядька Степан у нас ещё и философ, — тут же съязвил Потапов. — А вот кто из вас знает про шубинов? — Он хитровато прищурился.

— Про кого? — удивлённо переспросил Сегалов.

— Про шубинов. — Потапов обвёл всех загадочным взглядом. — Это духи подземные, что в шахтах живут.

— Кончай заливать, Вася! — Петров рассмеялся. — Ты ещё про гномов расскажи.

— Нет, гномов в шахтах нет, это точно, — вполне серьёзно ответил Потапов. — А вот Шубины есть. Старые шахтёры говорят, что это блуждают по штольням души погибших горняков. Раньше ведь в каждой шахте был такой специальный рабочий — газожог. Он ходил с факелом и выжигал скопления метана. На нём был овчинный тулуп, облитый водой… Если газа было мало, он просто выгорал, а вот если много, то он взрывался, и газожог мог погибнуть. Поэтом в газожоги шли самые смелые горняки, которые не боялись смерти. Они понимали, что ценой своей жизни спасают многих других шахтёров. Вот души газожогов и становились духами-шубинами, которые теперь вечно блуждают по штольням и продолжают спасать шахтёров. Говорят, шубин выглядит как старик с горящими глазами, одетый в тулуп. Он любит пошутить и попугать — то закашляет громко, то засмеётся, то какой-нибудь шум произведёт. Но шубин никогда не причинит зла или вреда простому, честному работяге. Зато когда шубин видит перед собой лжеца или подлого человека, то становится злым и жестоким, и тогда лучше ему не попадаться. Может с ума свести или даже покалечить. А силищей он обладает огромной…

Потапов замолчал и стал жевать хлеб.

Семён живо представил тускло освещённую штольню, по которой медленно движется сгорбленная старческая фигура. Время от времени она останавливается и по-стариковски кашляет или вздыхает. Это бесплотный дух погибшего горняка, которому теперь суждено вечно блуждать во мраке подземелий и предупреждать шахтёров об опасности…

— Красивая легенда, — первым нарушил наступившую тишину Петров. — А ты его сам видел, этого Шубина?

— Нет, врать не буду, не видел. Но как-то раз слышал. Наша бригада работала в забое, и тут раздались какие-то стуки и непонятные звуки. Мы перестали работать, и тогда наш бригадир Макарыч крикнул, что надо убегать. Мы едва успели вылезти в штольню, как пласт обвалился. Мужики сказали, что нас шубин спас. Вот так-то.

— Эй, Васылый, ты жэ камсамолэц, а вэриш в такое, — не то в шутку, не то всерьёз сказал Ильяс Давлетгиреев. — Как так, а?

— Да, комсомолец! — Потапов нахмурился. — Ну и что с того? При чём здесь вообще комсомол?

— Как при чём? — поддержал чеченца Лукинец. — Комсомолец не должен верить во всякие россказни. Правильно Ильяс говорит. Ты ещё скажи, что есть черти и бог.

— Бога и чертей нет, — уверенно произнёс Потапов. — Это понятно. А Шубины… тут совсем другое дело. А, товарищ лейтенант, другое?

— Хм… — Романцов почесал затылок. — Я думаю, что нет никаких шубинов, и всё можно объяснить вполне научно.

— Ну, нет так нет, — недовольно буркнул Потапов и вылил из фляги последний спирт. — Кто ещё не пил?

Оказалось, что пригубили уже все, и сержант протянул кружку командиру.

— Тогда это вам, товарищ лейтенант.

Подумав пару секунд, Романцов взял кружку и выпил.

— Короче, диспозиция такая, — сказал он, когда перевёл дух. — Сегодня получен приказ командующего армией. Утром пойдём в наступление.

— Ну наконец-то! — Потапов обрадовано потёр руки. — Намнём теперь фрицам бока. А то непонятно чего тут высиживали.

— Вася, это ты от спирта, что ли, такой храбрый стал? — с усмешкой спросил Петров.

— Да я таким и был, если ты не заметил, — огрызнулся Потапов.

— Ну-ну… завтра поглядим на тебя, — поддержал Петрова Лукинец.

— И поглядите! — Потапов набычился. — А я на вас погляжу…

— Ну всё, кончайте болтовню. — Лейтенант поднялся со своего чурбака. — Готовьтесь, а я пойду проветрюсь.

Поправив на полушубке ремень с кобурой, он пошёл в сторону передовой.

Остатки обеда отделение доело почти без разговоров. Очевидно, каждый задумался о завтрашнем дне, который обещал быть не простым…

Согласно приказу командующего армией, 162-я дивизия в восемь часов утра 17 марта должна была начать наступление в северном направлении с выходом к сёлам Голенищево и Фойкино, с целью перерезать дорогу, соединяющую города Дмитровск-Орловский и Кромы.