Фын Ю-ко - Записки китайских летчиков [Рассказы]

Через некоторое время нам сообщили о результатах боя. С обеих сторон в бою принимало участие не меньше 100 самолетов. Из 38 японских бомбардировщиков, пытавшихся произвести налет на Ханькоу, погибли 12. Кроме того, японцы потеряли 9 истребителей. Наши потери выразились в 5 самолетах. Были убиты 2 летчика, остальные спаслись на парашютах. Под обломками японских машин обнаружили около 50 трупов…

Сидя в шезлонгах в саду под цветущими яблонями, мы оживленно обменивались впечатлениями о проведенном бое. Во время схватки с бомбардировщиками трудно было определить, кто именно сбил самолет. Поэтому решили уничтоженные бомбардировщики записывать на весь отряд — «в общий котел». Уничтоженные истребители записывались за каждым летчиком.

Бой под Ханькоу надолго отбил охоту у японцев бомбардировать этот город. Мы была счастливы, что нам удалось выполнить задание командования.

Так начались мои боевые дни.

Как-то раз после боя, вернувшись на аэродром, я доложил командиру, что мой самолет неисправен. Решили сменить мотор. Машина еще не была готова, когда объявили боевую тревогу. Пришлось лететь на другом самолете. Я быстро осмотрел машину. Мотор работал отлично, но один из пулеметов не действовал. Ремонтировать его не было времени.

— Полечу с одним, — сказал я технику. — Справлюсь как-нибудь.

Поочередно уходили самолеты в воздух, широкими спиралями ввинчивались в безоблачное голубое небо. На земле было жарко. Я оторвался от зеленого луга. Под крыло скользнули ангары, завертелись квадратики рисовых полей, паутина оросительных каналов. Догнал товарищей, пристроился ко второй группе. Мы поднимались все выше и выше, решив нагрянуть на японцев внезапно сверху.

Зной сменился приятной прохладой, потом стало холодно.

Взглянул на приборы. Стрелка показывала 4 500 метров. Поднялись еще выше. Далеко, далеко внизу, в легкой дымке виднелась земля, город с крохотными домиками.

Вот впереди блеснули японские монопланы. Наш отряд пошел на противника. На этот раз силы были примерно равные: навстречу 30 истребителям «И-96» поднялось столько же наших быстрокрылых машин.

Прошло не больше полминуты, как мы сблизились с противником. Завязался бои. Справа на меня капал японский истребитель. Увернувшись от удара, я занял выгодное положение и открыл огонь из единственного пулемета. Стрелять пришлось на короткой дистанции. Было видно, как трассирующие пули осыпали машину. Самолет вспыхнул, как факел. Летчик успел выпрыгнуть и начал плавно спускаться на парашюте. В тот же миг, оглянувшись назад, я увидел у себя на «хвосте» второй самолет. Он выпустил в меня пулеметную очередь, но неудачно. Я принял бой. Развернувшись и зайдя в хвост японцу, я открыл огонь. Японец не выдержал и быстро стал уходить вниз. Я хотел было погнаться за ним, но тут увидел машину Тай Юня, которого атаковал японский истребитель. Тай Юнь был молодым летчиком, он лишь недавно окончил школу. Юноша отчаянно дрался, но противник оказался значительно опытнее и все время сверху «клевал» Тай Юня. Взаимная выручка в бою — основной закон китайского летчика. Я бросился на помощь товарищу. Японец немедленно стал уходить. Началась погоня. Тай Юнь отстал. Мы остались один на один. Как нарочно, в разгар боя отказал последний пулемет. Но японец был уже деморализован, растерян. Он метался из стороны в сторону, тщетно пытаясь спастись бегством. С испорченными пулеметами гнался я за вооруженным самураем, держа его все время на прицеле. Это было весело! Японец не мог понять, почему я не стреляю. Он вконец растерялся и пошел по прямой, даже не пытаясь увертываться от моего самолета. Подойдя почти вплотную к моноплану, я погрозил летчику кулаком. Он растерянно взглянул на меня, словно спрашивая:

— Что я должен делать? Приказывай.

Рукой показал ему в направлении аэродрома. Он понял, кивнул головой и повернул машину в указанную сторону. Я торжествовал, конвоируя пленника к аэродрому. Оставалось лететь еще минут пятнадцать, как вдруг японец сделал резкий разворот на 180 градусов и, перескочив через меня, снова бросился удирать. Это была величайшая наглость! Я решил во что бы то ни стало наказать врага. Японец не заметил, как мой самолет сказался строго под ним. Он не мог меня видеть. Считая, что ему удалось вырваться, он спокойно направился к линии фронта. Пулеметы мои по-прежнему не работали, и я решил прибегнуть к последнему средству — срубить винтом хвостовое оперение у японского самолета.