Семен Борисов - Гражданская война на Севере

Немногим удалось сохранить жизнь на Иоканьге и Мудьюге, Расправы усиливались в дни революционных праздников — 1 мая и 7 ноября. В канун 1 мая 1919 года арестованных на Мудьюге под угрозой смерти послали рыть могилы. Ночью вывели группу архангельских большевиков-подпольщиков во главе с товарищем Теснанавым. Их поставили в ряд на краю ямы. Вдали стояли арестованные, рывшие могилу.

Теснанов выдвинулся вперед:

— Товарищи! Передайте всем сидящим в тюрьме товарищам наш последний привет… Расскажите им, как мы встретили 1 мая!

И обратившись к офицеру — начальнику карательной команды, — Теснанов сказал:

— Знайте, палачи, мы умрем, но наше дело останется живым… Придут товарищи, они отомстят за нас…

Офицер заторопился:

— Прямо по цели!

Солдаты вскинули винтовки.

— Взво-од!..

Солдаты прицелились. Спокойно смотрели большевики в глаза смерти. И внезапно, единым порывом, послали они последний привет родине:

— Да здравствует Советская Респ…

— Пли!..

Палата стреляли торопливо, трусливо и в могилу сбрасывали полуживых людей.

Белогвардейцы не щадили ни женщин, ни детей.

Однажды под Архангельском, на мхи, вели на расстрел группу рабочих. Позади бежала жена одного из осужденных и держала на руках ребенка.

— Пустите меня к мужу! — кричала в отчаянии женщина.

Солдаты отгоняли ее прикладами.

— Расстреляйте и меня! Как я с ребенком одна останусь?

Офицер, злорадно улыбаясь, сказал:

— Что же и тебя можем…

Женщина была готова умереть и потребовала:

— Тогда пусть уж и ребенка…

Палачи расстреляли и мать, и ребенка.

В Архангельске царил двойной террор — союзнических контрразведок и местной охранки. Но никакие кошмары Мудьюга не могли остановить борьбу большевиков, готовых идти на любые жертвы ради освобождения родины от власти интервентов и белых. Спокойствию интервентов и белых мешали большевики. Несмотря на расстрел всего Архангельского комитета партии большевиков, уцелевшие товарищи ушли в подполье. Они выпускали воззвания, вели кропотливую работу по собиранию сил и подготовке восстания. Когда торжествующим интервентам казалось, что всякое внутреннее сопротивление подавлено, вдруг на заводах, в казармах, на стенах домов Архангельска появлялись большевистские прокламации. Интервенты объявили мобилизацию, и на другой день, одновременно с приказом о мобилизации, на стенах появилась прокламация, подписанная: «Архангельский исполнительный комитет Российской коммунистической партии (большевиков)».

Прокламация призывала: «…и вот снова мобилизация! Сотни нас, призванных, будут оторваны от мирного труда, от своих семей, заперты в казармы, а потом брошены в братоубийственную войну, в которой мы будем гибнуть во славу международного капитала и наших монархистов, наших тиранов… Мы явимся на призыв, возьмем винтовки в руки, но не для того, чтобы воевать с нашими братьями из Советской России, а только для того, чтобы в нужный момент помочь им в борьбе с общим врагом…».

Так под двойной слежкой, белогвардейской и иностранной охранок, под угрозой немедленного расстрела большевики работали не покладая рук. Они развертывали героическую, самоотверженную борьбу с интервентами. Всюду, даже в тюрьмах, большевики организовывали массы и поднимали их на борьбу с белогвардейцами и интервентами.

Большевики вели работу в белогвардейских частях и помогали мобилизованным рабочим и крестьянам, вчерашним фронтовикам, разобраться в происходящих событиях.

Солдаты увидели, что свергнутая в октябре власть капиталистов и царских генералов восстановилась в крае с помощью войск иноземных пришельцев. Снова, как при царе, золотопогонные офицеры издевались над солдатами, а революционных рабочих и крестьян расстреливали. В войсках начиналось глухое брожение. Первая попытка восстания была сделана в архангелогородских казармах 11 декабря 1918 г. Сигналом для восстания послужил приказ отправить две роты на фронт.

— Что же, братцы, против своих пойдем?

— К черту золотопогонников!

Солдаты расхватали свои ружья, собрались в самом большом помещении казармы и начали митинг. Явился полковник Шевцов и потребовал от солдат, чтобы они пошли на молебен.

— Не пойдем на молебен и на фронт не пойдем!

Полковник незаметно скрылся. Отборная белогвардейская пулеметная команда и бомбометчики окружили казармы. Для придания белогвардейцам бодрости прибыли и английские части. Начался обстрел казарм. Восстание было подавлено. Зачинщиков расстреляли. Позади солдат, производящих расстрел, выстраивались англичане с пулеметами. Солдаты под угрозой смерти совершали свое каиново дело.