Владимир Макеев - Кому светят звезды

— Мамочка, если бы отец был жив, я уверена, он одобрил бы мое решение.

Противоречивые чувства боролись в душе Ольги Алексеевны. Жалость к дочери, молодость которой оборвала война; память о муже, который никогда не оставался в стороне от общей беды и конечно же поддержал бы теперь дочь.

— Ну что ж, поступай, как велит тебе совесть, — наконец сказала она.

А в глубине души теплилась надежда, что без девчонок обойдутся на этой войне, что очень скоро наши войска разобьют фашистов.

Возле приземистого трехэтажного дома райвоенкомата Катя увидела скопление народа. Очередь вытянулась вдоль всего фасада, даже на широком каменном крыльце сидели люди. Мужчины расступились, пропуская молодую женщину, наверное, приняли ее за работника военкомата.

Катя постучала в обитую дерматином дверь. Смуглый майор, сидевший за широким столом, прервав беседу с солидным пожилым мужчиной (видимо, командиром запаса), выслушал просьбу Вологдиной, задумчиво оглядел девушку и предложил зайти через месяц.

«Говорит так, чтобы от меня отделаться, — поняла Катя. — Что ж, все равно буду ходить и своего добьюсь».

У каждого человека наступает такое переломное время, когда он вдруг сразу же становится взрослее, самостоятельнее. Не все знают и помнят, как это произошло, но в жизни каждого есть такой год, день, а может быть, даже час. Для Екатерины Вологдиной первым днем зрелых раздумий стало 22 июня 1941 года.

На оперативных картах появились направления: псковское, нарвское, лужское. В те трудные, огненные дни морские ближние разведчики стали бомбардировщиками. Уходили на задания без прикрытия — истребители действовали как штурмовики. Устаревшие МБР-2 имели скорость почти втрое меньшую, чем охотившиеся за ними «мессершмитты», и куда более слабое оружие. Не в каждом полете совершались подвиги, но подвигом был каждый полет.

А погода на Балтике, как назло, установилась теплая, солнечная. На небе — ни тучки. Перед очередным вылетом, всматриваясь в голубую даль, старшина Глухов угрюмо проговорил:

— Встретим «мессеры» — будем как на блюдце. Негде укрыться.

Команда «По самолетам», ревущие моторы, взлет с воды — все было привычным, только конечную цель — штурмовку вражеского тыла — пока еще толком никто не представлял.

Поглядывая на компас и карту, Михаил точно выдерживал курс. Вот и превращенные в казармы прямоугольники домов, из которых фашисты выгнали жителей, тупоносые немецкие автомашины на площади.

— Атакуем! — скомандовал старший лейтенант.

В прицелах — деревенские избы, для морских летчиков это тоже необычно. После разрывов бомб запылали дома, заметались по узким улочкам солдаты. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, МБР прочесывали деревню пулеметным огнем. Михаил видел, как разрозненные очаги пожаров сливались в сплошное огненное зарево.

Самолеты набрали высоту. Штурман Быстров открыл дверцу к летчику и радостно прокричал:

— Хорошую панихиду устроили!

По радовался лейтенант преждевременно. «Мессершмитты» догнали два советских самолета за линией фронта. Двое надвое, а силы неравны.

Михаил резко бросил летающую лодку вниз, почти к самым верхушкам деревьев. Второй МБР тоже снизился и пошел, казалось, касаясь макушек высоких сосен. Истребители атаковали и сверху, и с флангов. Стрелки и штурманы встречали их очередями пулеметов, но вражеский свинец дырявил фанерные фюзеляжи и крылья.

Наконец показался берег залива. Михаил увидел, как шедший справа от него самолет почти плюхнулся на воду. На машине Вологдина был разбит руль поворота, с трудом удалось посадить ее недалеко от подбитого гидроплана. Дав последние очереди, «мессеры» ушли. Видимо, кончалось горючее.

— На «девятке», как у вас? Все живы? — крикнул Вологдин.

— Живы все, мотор разбит, лететь не сможем, — ответили с гидроплана.

— У нас поврежден руль поворота.

— Значит, обоим загорать?

— Давайте вместе думать, что делать.

Два неподвижных самолета с экипажами оказались возле ничейного берега. Сюда еще не пришли фашисты, хотя и могли появиться в любую минуту. И не обязательно с берега, а с моря и воздуха тоже. Тогда обоим самолетам грозит гибель. Их расстреляют из пушек или крупнокалиберных пулеметов с дистанции, на которой они не смогут применить стоящие на МБР пулеметы. Где же выход?

— Я, кажется, придумал! — крикнул Вологдин соседям. — Снимайте руль. На наш самолет переставим. Все к нам в машину — и выберемся!