Сергей Барабаш - Степень риска [Авторский сборник]

Но дышать становилось все труднее. Он по каплям проталкивал воздух в легкие. С наступающим безразличием, как о ком-то другом, подумал, что, пожалуй, может задохнуться уже сейчас, его даже не успеют донести до операционного стола, и опять пожалел, что не сказал хирургу правду.

Он так устал от борьбы с самим собой, что не заметил ту грань, которая отделила его от физической возможности позвать на помощь. Широко открытым ртом он ловил воздух, который, казалось, кто-то большим насосом выкачал из палаты…

Берг лежал в положении, которое еще давало ему возможность ценой неимоверных усилий дышать. Любое резкое движение сразу оставляло его без воздуха. В голове уже стоял сплошной звон, и сознание начинало мутиться. Оставалась надежда, что сидящая за столом в коридоре женщина почувствует его состояние и подойдет к нему.

Он попытался крикнуть, но смог издать только хрип и сразу как будто кто-то костлявой рукой сжал ему горло. На мгновение сознание почти оставило его, он зажмурил глаза, а когда открыл, то увидел, что медсестра уронила голову на положенные перед собой на стол руки. Она спала…

Бергом овладела ярость. С холодной расчетливостью он прикинул расстояние от его койки до двери и понял, что попытка выбежать из палаты уже ничего не дает. Даже если медсестра сразу проснется и сразу все поймет, у нее уже не будет времени даже на экстренные меры. Просто он умрет не здесь, а в коридоре…

Неподвластное разуму конвульсивное движение рвануло тело Берга. Ощущение отсутствия возможности сделать вдох подбросило его на кровати. Царапая ногтями горло, он попытался встать, но запутался ногами в одеяле. Судорожными движениями Берг сталкивал одеяло на пол и никак не мог этого сделать. Наконец он освободился от одеяла и поднялся на дрожащих от напряжения ногах. Вспышка радости ударила в мозг, он шагнул к выходу и потерял сознание…

Подпрыгивая на выбоинах разбитой дороги, «уазик», подвывая мотором, с натугой шел по затяжному подъему. Солнце уже село, и свежий вечерний воздух тяжелой струей бил из открытого бокового окна. Инга, съежившись, забилась в угол на заднем сиденье. Зябко поводя плечами, она похлопала по спине Сухова, сидящего рядом с водителем.

– Николай Анатольевич, закройте окно.

Сухов обернулся.

– Не закрывается. У этой рухляди вообще подъемников нет.

Он перегнулся через спинку сиденья и снял висящий на каком-то крючке китель.

– На, надень.

Инга молча приняла из его руки китель и набросила на плечи. Водитель усмехнулся:

– Вот и еще один майор милиции объявился.

Инга скосила глаза на погон с большой майорской звездой.

– Николай Анатольевич, а скоро вы будете подполковником?

Сухов рассмеялся:

– Скоро уже. А что, может, замуж за меня пойдешь, когда у меня на погонах по две звезды будет?

Инга тоже улыбнулась:

– Нет, не пойду. Вы уже женатый и дети у вас, наверное, есть.

– А что, у твоего Берга детей нет?

Инга нахмурилась.

– Во-первых, он не мой, а во-вторых, я нужна ему так же, как вы мне.

Водитель громко расхохотался.

– Как она вас, товарищ майор.

Сухов не растерялся:

– Ну тогда, Инга, я тебе очень нужен.

– Это почему? – обозлилась Инга.

– А потому, что уж ты-то наверняка Бергу нужна.

В полумраке машины не было видно, как густо покраснела девушка. Она откинулась на спинку сиденья и фыркнула:

– Да ну вас! Городите, сами не зная что.

Сухов рывком повернулся к ней.

– Это я-то горожу? Да я, уважаемая, следователь по особо важным делам и за десяток метров людей насквозь вижу! Твой Берг сейчас лежит на мягкой постельке и мечтает о своем доблестном секретаре. Не веришь?

– Не верю. Ему сейчас как раз только и мечтать о ком-то…

Водитель прижал машину к тротуару и затормозил. Сухов первым вышел и открыл заднюю дверцу.

– Приехали, Инга. Вот этот шедевр зодчества ваш дом?

Он помог девушке выйти и галантно подставил ей согнутую в локте руку.

– Уже темно, мадам. Я провожу вас.

Инга взяла Сухова под руку и сразу почувствовала, как сильно устала за этот суматошный день. Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, она почти висела на руке Сухова. У двери своей квартиры сбросила с плеч китель.

– Спасибо, Николай Анатольевич.

Сухов левой рукой взял китель, а правой резко притянул ее к себе, обняв за талию, и поцеловал в щеку. Инга откинулась назад и уперлась руками Сухову в грудь.

– Вы что!

Сухов отпустил ее.

– Это я так, Инга, по-братски…