Бауыржан Момышулы - Психология войны

Командир должен быть всегда и во всем примером. Только тогда он сможет по праву гордиться своим мундиром, и блеск его не будет резать глаза солдатской массе, солдат будет гордиться своим командиром.　

На вооружении командира должно быть боевое слово, задевающее за живое солдат своей правдивостью, задушевной простотой. В руках командира сосредоточены все средства воздействия на бойца: от убеждения до принуждения. Командир — власть, а ни одна власть никогда не отказывалась от принуждения, если это необходимо.　

Жестокость командира должна быть исключительно осмысленной, справедливой, потому что трагические моменты войны требуют суровой беспощадности от командира.　

Образ офицера будет сильным, если его показать в развитии, внимательно следящим за ходом обстановки, находящим в ней новое, что может обеспечить успех, своевременно оценивающим обстановку, анализирующим, умеющим обобщить, сделать выводы и развить недоговоренные солдатом оригинальные мысли, чем постоянно вдалбливать ему собственные умные мысли; ведь воспринимать лучшее у массы и обобщать — трудная и сложная роль и долг руководителя.　

Понять гораздо сложнее, чем толковать. В произведения некоторых авторов генералы и офицеры показаны постоянно выстреливающими умные слова, образцами ума, а не в развитии, постепенно осмысливающими ход событий войны, учась у масс, на опыте службы, боев и у врага. Поэтому девиз «постоянно учить» необходимо заменить девизом «постоянно учиться, учить подчиненных по принципу: мой полк — моя академия».　

Воспитание сильного духом и верою, спаянного твердой нерушимой дисциплиной боевого коллектива — вот комплекс искусства командира уметь командовать.　

Образ генерала и офицера будет представлен ярче, если автору удастся понять: размышления командира перед боем, переживание боя заранее, испытание силы воли и своих способностей перед честью оружия, народом и жизнью доверенных ему солдат, то есть, как я раньше выразился, «бой ума с умом», включая и это понятие — «выиграть бой в себе».　

Самое трудное — набраться терпения, выдержки, спокойствия и хладнокровия, думать творчески, здраво…　

Нужно в в образе офицера показать отдельные штрихи психологии командования так, как она есть. Я так долго задержался на этом определении потому, что без этого качества не создать подлинного образа офицера-командира в литературе. Без глубокого понимания офицера не понять бой и смысл борьбы. Итак, командир — творец победы, стержень, центральная фигура, вокруг которой кружатся все, как планеты вокруг солнца.　

Одним из нерешенных в литературе вопросов продолжает оставаться национальный вопрос в армии. Приходится сожалеть, что некоторые стараются эти многогранные и щепетильные отношения разрешать почти отпиской, необъективно представляя неким условным знаком целую армию, ограничиваясь при показе многонационального лица нашей единой армии лишь ударением на акценте и экзотичности фигур.　

Необходимо разъяснить в книге понятие о национальном духе (этой благородной черте личности в нации и нации в целом) и о национализме, шовинизме (порок личности в нации).　

Личная национальная, отечественная гордость, национальные благородные традиции, осознание того, что все народы и все нации способны на великое и прекрасное, что нет национальной традиции, мешающей воевать, а есть национальные традиции, помогающие воевать, — стержень национальной политики в армии. Каждый должен любить свою нацию и через глубокую любовь и гордость за нее познать другие нации, уважать и любить их.　

Национальная гордость — нерушимый закон и святыня для личности в нации. Тот, кто не уважает свою нацию и не гордится ею — тот, безусловно, безродный человек, бродяга. Гордый может уважать только гордого и вполне законно не уважает негордого. Братство народов основано на гордости нации. В этом состоит основа интернационализма. Понятие и воспитание интернациональной гордости является одним из важнейших источников воспитания такой армии, как наша многонациональная армия. Без глубокого понимания интернационализма не понять и образа советского офицера.　

Некоторых из моих московских собеседников-литераторов смущают якобы азбучно-элементарные трактовки уставных положений в произведениях под литобработкой Александра Бека. Так как эти товарищи и поныне　не перестают говорить об этом на любом литературном перекрестке, я позволю ниже повторить свои разъяснения по существу этого вопроса.