Сергей Барабаш - Степень риска (сборник)

– Дима, дело чистое. Доказательств хватает, сам увидишь. А постановление ты сейчас же напишешь.

В кабинет вошла Инга.

– Ну что, Дмитрий Сергеевич, уже посекретничали?

– Посекретничали. Давай-ка дело Кузнецова.

Инга удивленно подняла брови:

– Какого Кузнецова?

Берг досадливо поморщился.

– Какая ты сегодня непонятливая, дело тебе только что передал Владимир Иванович.

– А я его в канцелярию отнесла, оно же не зарегистрировано, я и на фамилию не смотрела.

Берг опять разозлился:

– Ох, Николай, и что вы со своим Пономаренко творите? Дело еще фактически в суд не поступило, еще ему номера не присвоили, а вы уже обвинительное вручили. Интересно, как вы там получили расписку?

– А мы расписку не получали, она вам в суд придет, как обычно. Я со спецчастью следственного изолятора договорился.

– И там ты договорился, ну, Николай! – Берг сокрушенно помотал головой. – Ты же сам обыкновенный мафиози, Коля! Но ты меня в свою мафию не втягивай. Я сейчас в последний раз переморщусь, не стану тебя подводить, но больше я на такие фокусы не пойду. Хватит с меня!

Сухов сидел багровый от злости. Глядя прямо в глаза Бергу, он заговорил прерывающимся от возмущения голосом:

– Тебе чистеньким хочется остаться! А ты знаешь, что мы воров, которые на личном автомобиле удирают, на трамвае догоняем! Это тебе известно? Ты знаешь, что у нас один задрипанный «уазик» на целый отдел милиции и бензина на смену только двадцать литров выделяют. Таксисты и то больше имеют…

Инга испуганно смотрела на Сухова. Берг жестом попросил ее выйти. Сухов вскочил со стула и почти забегал по кабинету.

– Смотри, какой ты праведник! А знаешь, что сейчас даже квартирные воры вооружены? И не паршивыми мелкокалиберными револьверчиками, а «пушками» с глушителями – пистолетами западных фирм. Такая «пушка» на черном рынке дикие деньги стоит! Недавно один старикан не вовремя на лестничную клетку вышел, так ему сразу пулю в лоб закатали…

– Чего ты разорался, Николай, – Берг тоже вскочил со стула. – Меня технология вашей работы мало интересует, я должен закон соблюдать и не вдаваться в подробности ваших трудностей, у меня своих хватает!

Сухов остановился против Берга.

– А вас вообще что-нибудь интересует? Все вы гуманисты за счет потерпевших. Работаешь, как проклятый, день с ночью давно перепутал, а результат один. Я – дело в суд, а там таких, как ты, много, глядишь, через год трижды судимый опять на свободе разгуливает. Совести у вас нет, Дима!

– Ну ты полегче, Коля, насчет совести, не меряй всех на одну колодку. Ты за свою работу отвечай, а в нашу не суйся и лучше о своей совести думай!

В кабинет опять вошла Инга, она несколько секунд слушала перепалку, потом подошла к репродуктору, висевшему на стене, и включила его на полную громкость. Хорошо поставленный голос загремел на весь кабинет: «Пришлось принять особое постановление о мерах по усилению борьбы с преступностью».

Берг и Сухов переглянулись, репродуктор продолжал грохотать: «Требовалось поднять авторитет милиции, укрепить ее, а она (вспоминается и такая деталь) даже просто обношена. На одном из заседаний я говорил: “Надо нам в первую очередь милиционеров одеть. Чтобы издали видели – идет блюститель законности и порядка”».

Берг подошел к репродуктору и выключил его. Инга с невозмутимым видом уселась за свой стол.

– Это что передают? – уже спокойно спросил Сухов.

Берг поморщился:

«Возрождение» Брежнева, уже в который раз. Надоело до чертиков.

Сухов ухмыльнулся.

– А ты партийный, вот и слушай, мотай на ус. Леонид Ильич тебе ясно указал – милиции помогать надо.

Берг улыбнулся.

– Черт с тобой, поможем! Только я не шучу, в последний раз, а то балансируем на грани беззакония…

Сухов поднялся.

– Ну я пойду, дел полно. Цыгане в город приехали. И группа, в общем-то, небольшая, а хлопот с ними – уйма, теперь и краж квартирных прибавится, и мошенничество начнется…

Он пожал руку Бергу и вышел из кабинета.

По плану, который Берг составлял вместе с сыновьями на месяц вперед, в субботу намечалась генеральная уборка и большая стирка. Вместо этого он почти весь день промотался по магазинам – надо было готовить детей к школе. Стирку и уборку перенесли на воскресенье. Вечером в воскресенье Берг буквально валился с ног и совершенно отключился от служебных забот. Утром в понедельник он проснулся разбитым, несколько минут пролежал в постели, с досадой вспоминая, что так и не купил школьную форму сыну, который готовился в первый класс. В магазинах были только устрашающих размеров ранцы и таких же огромных размеров костюмы.