Сергей Барабаш - Степень риска (сборник)

Между тем к месту падения самолета сквозь густой кустарник, буквально проламывались оказавшиеся поблизости трое связистов. Бежавший первым еще шагах в пяти от Васина вскинул карабин.

– Ну-ка, сука, руки в гору!

Увидев, что Васин никак не реагирует, он прицелился в сержанта и, задыхаясь от бега, захрипел:

– Хенде хох, тварь! [8]

Подбежавшие красноармейцы тоже вскинули винтовки. В этот момент лежащий на траве Резунов зашевелился и с трудом встал на ноги. Пошатываясь от слабости, он увидел красноармейцев и разлепил в улыбке спекшиеся губы:

– Васин, кажись, наши. Че ты молчишь, Васин? – Резунов наконец заметил направленные в его сторону оружейные стволы и потянул за ремень лежащий рядом автомат.

– Васин, – прошептал Резунов, – Васин, кто это? – И, не дождавшись ответа, по-волчьи ощерился и закричал в полный голос:

– Немцы-ы-и!

Глаза Резунова, еще мутные от недавнего беспамятства, полыхнули огнем ненависти. Секунду назад еле держащийся на ногах, он вдруг весь сгруппировался и, перехватив автомат, привычным броском влево – как уходят от противника, стоящего в правой стойке, – скрылся за ближайшим деревом. Еще в броске он сумел тыркнуть короткой, неприцельной очередью в сторону опешивших связистов. Связисты в считанные доли секунды оказались в крайне невыгодном положении. Подбегая к месту падения самолета, никто из них не удосужился дослать в патронник винтовки патрон. Только Васин, стоявший столбом между противниками, сразу отметил, что курки затворов на винтовках связистов спущены, и наконец заявил о себе многоэтажным матом. Это был шедевр ненормативной лексики. Ни один немец ни при каких обстоятельствах не сможет так красочно подвести итог какому-нибудь знаменательному событию! Пока Васин, ни разу не повторившись в самых непотребных выражениях, объяснял связистам, что они из себя представляют как бойцы РККА, те понуро стояли, опустив головы, под прицелом ППД сержанта Резунова. Как бы то ни было – знакомство состоялось.

Через час с небольшим Резунов и Васин, в ожидании командира полка, сидели на командном пункте капитана Гаврюшина перед полковым особистом. Старший лейтенант, в ладно подогнанных ремнях, с полевой комсоставовской пряжкой, с командирским свистком в аккуратном кожаном футлярчике на левом ремне портупеи и при кобуре, вероятно, был из татар или казахов. В его узких, как щелки на плоском лице, черных глазах угадывалось плохо скрытое недоверие. Казалось, он не смотрел, а прицеливался. При этом под его смуглой кожей недобро ходили желваки. Но все, что рассказали ему по поводу столь необычного пересечения линии фронта сержанты, допрошенные каждый в отсутствие другого, совпадало даже в мелких деталях и, кроме того, факт направления через линию фронта делегатов связи подтверждался шифрованной радиограммой, только что полученной от капитана Ракитина. Группа Ракитина готовилась к прорыву из окружения в расположение 388 го полка 172 й стрелковой дивизии генерал-майора Романова и по рации держала связь со штабом полковника Кутепова.

Кутепов не заставил себя долго ждать. То, что доложил ему по телефону начальник особого отдела, было настолько важным, что полковник, чтобы не терять времени, сам добрался до КП батальона. Недаром в служебной аттестации Кутепова еще в 1936 году отмечалась: «В обстановке разбирается быстро и умело принимает решения».

Бегло просмотрев содержимое летного планшета и немецкого пакета, Кутепов был ошеломлен чрезвычайной важностью попавших в его руки документов. Сомнений в их подлинности не было – он достаточно хорошо знал немецкий язык и немцев: воевал с ними еще в чине подпоручика царской армии на Юго-Западном фронте, да и три года его работы начальником штаба полка тоже много значили. Удивляла только не присущая немцам небрежность, граничащая с нахальством. При обеспечении безопасности следования столь важной почты такую беспечность мог позволить себе только облеченный огромной властью человек, вряд ли в чине ниже генерала.

Как бы то ни было, но бумаги вместе с планшетом убитого немецкого летчика надо было срочно переправить в штаб 13 й армии – в Чаусы, причем переправить с надежными людьми и тайно. Немцы не должны даже догадываться об этом. Кутепов повернулся к особисту и сказал:

– Завтра рано утром за Днепр уходит санитарный обоз. Ведет его лейтенант Титоренко. Надо срочно связаться с ним и поставить задачу: с частью фургонов, а может, каким другим транспортом, с надежными бойцами под видом раненых пробиться в Чаусы. Людей сам подбери. Этих сержантов, – Кутепов кивнул в сторону Васина и Резунова, – включи в группу. Ребята, видать, опытные, да и все равно им известно содержимое пакета.

Читать дальше