Геннадий Сорокин - Пропавших без вести – не награждать!

– Готовился, товарищ генерал. Изучал соответствующую литературу. Разрешите идти?

На вторые сутки пути пассажиры поезда «Москва – Мурманск» обвыклись в вагонах, перезнакомились между собой. В офицерском купе, где ехал Якушев, с утра играли в карты. Игорь от участия в игре отказался, лежал на верхней полке, дремал. Мысли его скакали от дома к событиям последних дней и обратно.

Всю жизнь Игорь Якушев плыл по течению, всю жизнь ему кто-то указывал, куда двигаться и что делать дальше. Вначале это были родители, потом к ним присоединились учителя в школе и комсомольцы-старшеклассники. По их настоянию Игорь хорошо учился, занимался спортом, не якшался со шпаной и помогал отстающим делать уроки. Достиг бы он и успехов в общественной деятельности, но природная робость мешала ему быть публичной фигурой, трибуном. По окончании школы на семейном совете, где единственное и решающее слово принадлежало отцу, было принято решение поступать в Московский институт имени Баумана, на факультет проектирования и производства электронной аппаратуры.

– Будущее за электроникой! – решил отец.

«Хорошо хоть от дома недалеко», – подумал сын, но высказывать своего мнения не стал.

По окончании института Игорь поступил в аспирантуру и стал углубленно заниматься проблемами электромагнитной индукции. За год до войны он женился. Жену ему тоже выбрали родители: «Хорошая девушка, из приличной семьи, не вертихвостка какая-нибудь. Москвичка. И имя красивое – Капитолина!»

В первую брачную ночь супруги Якушевы боялись прикоснуться друг к другу.

– У тебя когда-нибудь было это? – прошептала Капитолина. – Давай попробуем. Как-то же у других получается.

Попробовали. Получилось. Обоим понравилось. Причем супруге это так понравилось, что вскоре о ней поползли нехорошие слухи. На проводах мужа на фронт Капитолина не выплакала ни слезинки.

Фронт! От призыва у Якушева была бронь, но к концу 1942 года в армию стали брать и ученых, и аспирантов. Людей на фронте катастрофически не хватало. Игорю повезло, он попал в армейскую мастерскую по ремонту радиоаппаратуры. Жизнь в ремонтной мастерской была спокойной и размеренной. Бои шли где-то далеко, разрывов бомб и снарядов Якушев не видел. В армии он даже ни разу не стрелял по мишени. Необходимости не было.

Через год службы от супруги пришло письмо с просьбой дать согласие на развод. Игорь, не раздумывая, согласился.

В апреле 1944 года Якушева внезапно, без всяких объяснений, вызвали в Москву, в наркомат обороны. В родной город Игорь не ехал, а летел, предвкушая радость встречи с родителями, с друзьями. Но ничего не сбылось. Прямо на вокзале его усадили в автомобиль и увезли на уединенную дачу, где двое хмурых субъектов целый день расспрашивали его об учебе в школе и институте, о службе в армии, о семье, о знакомых. На смену мрачным контрразведчикам пришел улыбчивый майор-связист. Тот без предисловия предложил рассказать все, что Якушев знал о Николе Тесле и его изобретениях.

– Ты сможешь на местности распознать антенны излучателя «Т»-диапазона? – спросил майор.

– Смогу, – не раздумывая, ответил Якушев.

Да и как бы он ответил иначе, если во время разговора то и дело упоминали профессора Прашкевича?

– Лейтенант, – голос майора перестал быть участливым, стал жестким, сухим, – с сегодняшнего числа для дальнейшего прохождения службы ты переводишься в разведуправление Генштаба. Для начала тебе предстоит командировка в зону действия 14-й армии.

– Это где такая? – спросил Якушев, ощущая, как от нехорошего предчувствия у него засосало под ложечкой.

– Далеко. Отсюда не видно.

Перед отправкой в Мурманск Игорь дал подписку о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну. За нарушение подписки в военное время была предусмотрена только одна мера наказания – расстрел.

До отъезда родителей Якушев так и не повидал.

За окнами поезда потянулся однообразный лесисто-озерный пейзаж. Стало заметно холоднее. Временами шел снег. Убаюканный размеренным стуком колес, Игорь задремал.

В том же поезде, в прокуренном солдатском вагоне, ехал в Мурманск бывший партизан Лукин.

На вечернем совещании первым выступил генерал Морозов.

– Товарищи офицеры, внесите в ваши планы коррективы: вместо специалиста-фотографа в разведывательной операции участие будет принимать военный инженер, который на месте определит, что собой представляет объект – муляж или действующий образец. Кто у нас ведет протокол?