Геннадий Сорокин - Пропавших без вести – не награждать!

Около 10 часов утра 14 апреля 1944 года на аэродром «Ваенга-1», расположенный недалеко от Мурманска, прибыл военно-транспортный самолет Ли-2. Солдаты из аэродромной обслуги, разузнавшие о прибытии высокого московского начальства, при виде заходящего на посадку самолета разбрелись от греха подальше кто куда. Офицеры, которым по долгу службы предстояло встречать столичных гостей, выстроились на взлетно-посадочной полосе в порядке старшинства.

Как только перестали вращаться винты самолета, был подан трап. Первым по нему спустился генерал-майор Морозов. Сухо поздоровавшись с встречающими, генерал распорядился препроводить его в штаб 9-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка, располагавшийся недалеко от аэродрома, в поселке Ваенга. От предложения командира 9-го гвардейского МТАП полковника Филаретова пообедать и передохнуть с дороги генерал отказался.

В кабинете командира авиаполка Морозов собрал секретное совещание руководителей разведки Северного флота и 14-й армии. Отдельным приглашенным был Филаретов. Заслушивание о положении дел начали с него.

– Согласно приказу Ставки Верховного главнокомандования, 10 апреля на разведку объекта «Посох», расположенного предположительно в окрестностях города Намсус, на самолете Ил-4 вылетел экипаж капитана Караваева, – полковник Филаретов прошел вдоль висящей на стене карте Скандинавского полуострова. – С нашего аэродрома борт Караваева направился на север, далее вдоль побережья Норвегии к «Посоху». В расчетное время борт на аэродром не прибыл, судьба его неизвестна. Предположительно самолет или уничтожен противником, или потерпел катастрофу. До полного выяснения обстоятельств экипаж Караваева будет считаться пропавшим без вести.

– Они связывались с вами по радиосвязи? – спросил полковник Рогожин, представитель Главного политического управления.

Рогожин ничего не смыслил ни в разведке, ни в техническом оснащении самолетов, но был политически подкованным товарищем, способным с одного взгляда определить, кто все силы приложил для выполнения задания Родины, а кто отнесся к исполнению приказа с прохладцей.

– Наши Ил-4 не оборудованы радиосвязью, – полковник Филаретов старался сохранять невозмутимость.

Проблемы с оснащением самолетов авиации Северного флота радиостанциями были всем известны, но никак не решались. Борьба с кораблями противника традиционно считалась задачей второстепенной, так что снабжение морской авиации радиостанциями происходило по «остаточному» принципу, то есть никак.

– Почему ваши самолеты не оборудованы радиостанциями? – с подозрением спросил политработник. Он, кажется, уже стал находить изъяны в подготовке к выполнению приказа Ставки.

– Николай Сергеевич, – повысил голос Морозов, – продолжим заслушивание. Вопросы о радиостанциях надо задавать не командиру полка, а тому, кто их распределяет. Продолжайте, полковник.

– 12 апреля на разведку объекта «Посох» вышел экипаж майора Старченко, командира второй минно-торпедной эскадрильи. Согласно полетному заданию, Старченко шел над морем вне зоны досягаемости радиолокационных немецких станций, установленных вдоль побережья Норвегии. На пути следования, на немецких аэродромах в Альте и Буде, активности не наблюдалось. На перехват борта Старченко истребители противника не поднимались. Но при подходе к «Посоху» Старченко уже поджидали две пары истребителей «Фокке-Вульф-190». Никакой возможности пройти над объектом или вблизи него у Старченко не было, и он, уклонившись от боя, ушел обратным путем.

– Так этот ваш Старченко смалодушничал, уклонился от выполнения задания партии и Советского правительства, – недобро прищурившись, заметил Рогожин.

– Николай Сергеевич, – вновь вмешался генерал, – у нашего Ил-4 для обороны три пулемета, а у каждого из «фоккеров» – по четыре пушки и два пулемета. Если бы Старченко попытался прорваться к «Посоху», то «фоккеры» бы его в клочья разнесли. Давайте смотреть на вещи реально – бомбардировщику нечего тягаться в огневой мощи с четверкой истребителей.

– Из вашего доклада, – продолжал Морозов, – я делаю следующие выводы: первый – объект «Посох» и окрестности городка Намсус прикрыты плотным радиолокационным полем. Второй – объект с воздуха охраняется современными мощными истребителями, а значит, представляет для противника большую ценность. На охрану мелочовки и «мессершмидтов» бы хватило. И третий вывод – борт, вылетевший на разведку первым, будем считать безвозвратно утерянным.