Ританна Армени - В бой идут «ночные ведьмы» [litres]

Представитель дирекции, к которой я обратилась, была влиятельным человеком, она принадлежала, как бы это сказали раньше, к административной номенклатуре и исполняла роль, если можно так выразиться, жрицы исторической памяти. От нее исходили практически все инициативы крупных мероприятий с участием ветеранов Второй мировой войны, которые проводятся и сегодня, поскольку ветеранов в путинской России уважают как ни в какой другой стране. Именно она инициировала большую часть проектов, проводимых в школах и посвященных героизму советских солдат, сражавшихся с немецкими захватчиками. Она же имела самые близкие отношения с «ночными ведьмами», организовывала им встречи с журналистами.

К этому стражу исторической памяти я попала благодаря ветерану Ивану Мартынушкину, одному из первых советских солдат, вошедших в Освенцим. Я брала у него интервью, и совершенно случайно он обмолвился о «ночных ведьмах». От него я узнала о девушках, которые во время войны на маленьких хрупких самолетах ночью атаковали немцев и наводили на них такой страх, что заслужили прозвище Nachthexen. Когда он рассказывал мне об этом, видимо, на моем лице отразились такие удивление и интерес, что ветеран тут же добавил: если у меня есть желание, я могу познакомиться с кем-нибудь из них. Он направил меня к нужному человеку. Но что-то здесь не сработало.

Моя подруга Элеонора старалась меня утешить: не стоит падать духом от этого «нет». Она утверждала, что тут сработал старый советский рефлекс, едва ли не вошедший в кровь и плоть русского национального характера. Но если не унывать и сохранять доброжелательность, настаивала Элеонора, русские обычно меняются – становятся любезными, дружелюбными и готовыми к сотрудничеству. Если настойчиво идти к своей цели, то так или иначе мы увидимся с «ведьмами».

Разумеется, Элеонора оказалась права, впрочем, я и не собиралась отступать. Наоборот, после первого отказа, мое любопытство по отношению к этим отважным загадочным женщинам только возросло, как растет интерес к любому запретному плоду. Если солдаты вермахта, занявшие большую часть европейской России, подступившие к Москве и Ленинграду, зажавшие в тиски Сталинград и разорившие Кавказ, боялись молодых девушек, управлявших легкими фанерными самолетами, то эти женщины действительно должны быть необыкновенными. Познакомиться хотя бы с одной из них – огромная удача.

В ожидании момента, когда «нет» превратится в «да», я решила обратиться к книгам. В двух шагах от Красной площади находится величественная Библиотека имени Ленина, перед ней с задумчивым взглядом сидит бронзовый Достоевский. Среди сорока четырех миллионов томов я, конечно же, найду необходимую информации о тех, кого мы с Элеонорой отныне называли «нашими ведьмами».

После нескольких «нет», на этот раз, впрочем, весьма незначительных, огромная библиотека открыла перед нами свои двери. Очень милые и профессиональные библиотекари проявили доброжелательность по отношению к двум экстравагантным итальянкам, желающим получить информацию о Nachthexen. Они предоставили нам много документов: биографии, стихи, рассказы, учебники и даже детские книги. Лихорадочно листая книгу за книгой, мы с удивлением узнали, что «ночные ведьмы» входили в состав сугубо женских полков: механики, техники, вооруженцы – все вспомогательные службы тоже состояли исключительно из женщин. Как это было возможно? В самый разгар войны Красная армия имела смелость сформировать авиационные полки, в состав которых входили только женщины? От пилотов бомбардировщиков до техников? Так решил Сталин в октябре 1941 года, – читаем мы. Вот это да! Не знала, что Иосиф Сталин был таким ярым сторонником феминизма, раз в военное время доверил самолеты женщинам и даже согласился на то, чтобы в их коллектив не был допущен ни один мужчина! Эта история казалась нам невероятной – к любопытству теперь примешивались чувства, понятные тем, кто хоть раз приближался к тайне, к уникальной истории, до сей поры никому практически не известной.

Когда мы вышли из библиотеки, держа в руках записи и ксерокопии, нам показалось, что Федор Достоевский на высоте своего пьедестала стал менее задумчивым и на губах его заиграла улыбка.

В тот вечер мы решили отпраздновать начало нашего приключения и заверить самих себя, что никакие «нет» нас уже не остановят: мы поужинали в кафе «Пушкинъ».

В Риме, на вилле Боргезе, напротив Национальной Галереи современного искусства, стоит памятник Гоголю работы Зураба Церетели. На мраморе выбита надпись: «О России я могу писать только в Риме. Только там она предстоит мне вся, во всей своей громаде» [1] Из письма Плетневу от 17 марта 1842 г. (здесь и далее примечания переводчика). . Мне показал ее один мой знакомый, когда узнал, что, сидя в кафе Галереи, я читала материалы о «ведьмах», которые смогла раздобыть в России. Гоголь был влюблен в Рим начала девятнадцатого века, именно там он начал писать «Мертвые души». Надпись на его памятнике показалась мне символичной. Сидя за столиком бара в римском парке, я читала и делала записи. И тут мне пришло в голову, что было бы неплохо снова поехать в Москву, погрузиться в тему и, вернувшись, написать о «ночных ведьмах». Эта русская история кому-то могла бы показаться незначительной, но именно отсюда, из Рима, она открылась мне «во всей своей громаде». Теперь, прочитав о них и увидев столько фотографий, я многое для себя открыла. Я подпала под очарование этих девушек с улыбающимися лицами, одетых в мужские гимнастерки. Я смотрела на их простодушные и невинные лица, и у меня возникали все новые вопросы. Мне хотелось понять, какие внутренние мотивы заставили их столь решительно отправиться на войну и взять на себя роль, до тех пор не ведомую ни одной женщине? Я хотела докопаться до сути этой необыкновенной эмансипации.