Дмитрий Власов - Там, за передним краем

— Ловцов — прирожденный артиллерист, — не сдавался сержант. — У него восемь классов. Задачки артиллерийские решает, как семечки лузгает. Я его в госпитале натаскивал. Главную солдатскую награду — медаль «За отвагу» — имеет. Через две недели из него выйдет отличный наводчик. Даю голову на отсечение.

Командир артдивизиона с улыбкой смотрит на сержанта, потом на солдата. В умоляющих взглядах того и другого одно слово: возьмите. Кобахидзе минуту думает и, прищурив один глаз, спрашивает Генералова:

— Значит, даешь голову на отсечение?

— Даю! — И чтобы капитан не сомневался, нагнул ее тут же: дескать, пожалуйста, рубите.

— Ну ладно, — говорит офицер. — Через две недели сам проверю.

— Спасибо, товарищ капитан, — радостно произнес сержант. Повернувшись к Ловцову, объявил: — Все, Женя, прощайся с матушкой-пехотой, отныне будешь молиться «богу войны».

Прибыло пополнение и к снайперам. Когда Вадим пришел в землянку, там в окружении девушек сидели две новенькие. Познакомились. Марина Степаненко и Дина Абрамова. Обе закончили школу снайперов. Были в 3-ей Ударной. Теперь вот сюда перевели.

Дина — голубоглазая, высокая, плотная. При разговоре чуть шепелявит, вроде зуба недавно лишилась. Но они у нее все целы. И когда она улыбается, то обнажает хоть и редковатые спереди, зато яркой белизны и отменной прочности. Голос резкий, слова будто рубит. Сейчас в землянке слышно только ее. Она рассказывала о боях в Белоруссии, вспоминала о знакомых всем инструкторах, о комиссаре школы Екатерине Никифоровне — «маме Кате». Вместе со всеми с интересом слушала подругу и Марина. Прядь темных волос соскользнула ей на лоб. Изредка, подняв голову, она обводила взглядом землянку, новых подруг. И тогда Вадим видел две агатово поблескивавших бисеринки. «Глаза как у Катюши Масловой, — подумал он, — цвета мокрой смородины». Рядом с ней лежала гитара.

«А эта штука откуда?» — молча спросил у Светы Удальцовой. Та так же молча, чтобы не мешать рассказу Дины, пояснила: привезла с собой Марина — большой любитель этого инструмента.

Вскоре начало смеркаться. Зажгли лампу-«сталинградку». И тут у двери раздался чей-то голос:

— Девушки, к вам в гости можно?

— Ой, кто это? — удивилась Таня.

— Старший лейтенант Мамонов, — ответил тот же голос. — И два друга со мной. Проведать вас пришли.

— Подождите минутку, — сказала Наташа. — Мы позовем.

Девушки начали быстро поправлять плащ-палатки, застилавшие еловый лапник, прихорашиваться. Лавров подозрительно посмотрел на Климанову. Откуда это у нее кудряшки появились? Вспомнил: уходила куда-то с шомполом от немецкой винтовки. Значит, где-то разогревала его и делала себе «барашки». Зачем? Выходит, она знала, что придут гости? А может, даже сама пригласила?

Суматоха длилась две-три минуты. Наконец Наташа, взглянув на командира, громко крикнула:

— Входите, пожалуйста!

Первым ступил в землянку Мамонов — высокий румянощекий старший лейтенант. На щегольски заправленной гимнастерке поблескивали два ордена Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги». Вслед за ним вошел лейтенант. Совсем юный. На погонах эмблемы связиста. На правой щеке, ближе к глазу, — глубокий шрам. «Молодой, да ранний, — отметил про себя Вадим. — Успел где-то с «курносой» повстречаться. Кстати, не он ли Таню в сосняке целовал?» Третий еще при входе снял пилотку да так и стал в дверях, будто школьник в учительской. На погонах у него темнели нашивки буквой «Т».

— Позвольте представить моих друзей, — обнажая с небольшими залысинами голову, произнес старший лейтенант. — Это Аркадий Скворцов, лейтенант, командир взвода связи. А это Алексей Болдырев, старшина, комсорг батальона. Меня звать Леонид Митрофанович, Леня. Послал нас сюда замполит полка Тимофей Егорович Воронков. «Посмотрите, — говорит, — как живут девушки, не нуждаются ли в чем, не обижают ли их?»

— Так вы вроде комиссии? — прищурив глаза, спросила Надя Чурикова. — Ну и что будете проверять? На «форму двадцать»? Или морально-бытовое состояние?

Старший лейтенант не ожидал такого оборота, стушевался. Выручил старшина.

— Если честно, девушки, — сказал он, — то мы сами сказали майору, что пойдем сюда. Не посылал он нас. Сами мы. Захотелось посидеть вместе, песню послушать. Аркадий, — кивнул он в сторону лейтенанта, — говорит, что уж очень хорошо вы поете.

— Вот это похоже на правду. Молодец, старшина, что не пускаешь пыль в глаза, — похвалила Надя. — Так как, девчонки, примем гостей?