Array Альманах - Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Выступление Молотова было прослушано тревожно и с вниманием, все стояли молча и слушали. Казалось, даже лесные обитатели притихли, будто понимали случившееся. Радио смолкло.

Тишину нарушил голос секретаря парторганизации Федота Гавриловича Дьяченко. Он объявил митинг открытым. После его короткой речи начались выступления. Гневно и взволнованно лётчики Г.В.Крайнов, П.П.Смирнов, Я.И.Ёхин, инженеры и техники обличали фашизм, все давали клятву бороться с врагом до полной победы, пока руки держат штурвал, пока бьётся сердце. После митинга вскоре был объявлен вылет.

Так начался счёт боевым дням и вылетам. Четыре дня несли вахту над островами Гогланд и Лавенсари, над Лужской губой, а потом пришёл приказ командующего ВВС КБФ о перебазирования 12-й КОИАЭ на эстонский остров Эзель. Это было 26 июня, лётчики поднялись в воздух на своих «Чайках», сделали прощальный круг над Липово и скрылись за опушкой леса. Техническому составу было разрешено сходить домой на несколько минут, затем на самолёте ПС-84 следовать на Эзель.

Егор трое суток не был дома, зашёл в комнату и увидел свою Любушку сидящей за столом, она была одетой, очевидно не раздевалась и ночью. Встретив Егора, прижалась и заплакала. Егор обнял её, поцеловал волосы, плечи. Впервые они были во власти страшной стихии.

– Надолго пришёл? – спросила Люба, подняв голову.

– Отпустили на несколько минут.

– Что тебе собрать?

– Ничего не надо, в чемоданчике есть всё необходимое.

Время встречи истекло, Егор только успел сказать:

– Дорогая, прошу тебя, всегда помни о ребёнке, сохрани его. Если будут эвакуировать, поезжай в Мордовию, там помогут родственники, устроишься на работу, без меня тебе будет очень трудно, терпи.

Люба пошла провожать. Быстрым шагом они торопились к самолёту, который разлучит их надолго. Около ворот к лётному полю стояли женщины с детьми. Они взволнованно что-то кричали своим мужьям, вытирая слёзы, дети испуганно смотрели на своих отцов, уходящих неведомо куда, прижимались к своим матерям. Егор шёл, и всё время оглядывался назад. Люба стояла в лёгком платьице, от встречного ветра развевались волосы, платьице плотно облегало её плечи и ноги, подчёркивая изящную фигурку молодой, любимой жены, самого близкого человека, дороже которого нет никого на свете. Егор думал только о ней, машинально переставляя ноги.

Техники садились в самолёт ПС-84. Зашёл последний пассажир и люк закрылся, командир экипажа лейтенант Костецкий проверил отлетающих техников, каждого по списку. Не оказалось только одного – воентехника

В.Д.Богуславчика. Костецкий ждать не стал, начал рулить на взлётную, а затем взлетел. Егор посмотрел в иллюминатор, увидел мчащийся автостартёр, на нём стоял во весь рост и жестикулировал руками, прося остановить взлёт, опоздавший воентехник Богуславчик. На Эзель ему пришлось добираться наземным транспортом. Нелёгкая судьба сложиласьу него потом. Его перевели в авиацию Северного флота. Пришлось летать бортовым техником. Много раз экипаж был на грани гибели, подбитые, они горели в воздухе, но твёрдо выполняли задания по сопровождению конвоев и уничтожению подводных лодок.

Сделав прощальный круг, самолёт взял курс на Таллин. Егор ещё раз посмотрел на ворота, где стояли боевые подруги с детьми. Никто не расходился. Под крылом замелькали деревья, петляли дороги с маленькими автомашинами, с людьми, которые как будто не шли, а стояли.

Командир экипажа обратился к пассажирам. Он сказал, что будем лететь без сопровождения, и если на нас нападут вражеские истребители, паники не должно быть, окажутся паникёры – стрелять в них. Грозные слова командира экипажа были восприняты без эмоций, каждый думал о более серьёзном, каждый понимал, что всё страшное и мучительное будет впереди.

Пролетели большую реку, это была Нарва. Показался город с ровными улицами и красными черепичными крышами, всюду буйствовала зелень. Это и был город Нарва, о котором Егор знал только по рассказам. Самолёт летел на юго-запад левее Таллина. Показалось Балтийское море, голубая синь была бесконечной. Моторы стали сбавлять обороты, Костецкий сделал крен, и все увидели на земле посадочное полотнище буквой «Т». Самолёт шёл на посадку.

Самолёт пошёл на снижение и коснулся земли. Промелькнула большая белокаменная церковь. От свежевспаханной земли образовался огромный шлейф пыли. Самолёт остановился и выключил моторы, открылся люк самолёта, и все стали выскакивать на поле. Их никто не встречал.