Дмитрий Якорнов - То АТО. Дневник добровольца

Заходим к насяльнику всего рембата: в кабинете еще несколько военных, какая-то закуска (23 февраля).

Речь: один в госпитале допился, его перевели в санчасть, так он там бегает и требует секусу. Купите презервативов и дайте ему столько секаса, сколько он захочет. Поосторожнее, ничего не сломайте ему, особенно ты, высокий. Берите вещи и матрасы, будете его караулить хоть два, хоть три дня.

Выходим, я спрашиваю контрактника — это ветряночник бузит? Оказывается, да. Я рассказываю, что вообще В. нормальный, и я попытаюсь с ним поговорить.

Приходим в санчасть, заходим к В. в палату. Выглядит он нормально, только явно навеселе, с сильным перегаром.

Врач, женщина лет 40, в бешенстве: требует немедленно убрать его из санчасти вместе с вещами. Он с утра пошел в городок, недавно только появился, пьяный, а вчера тоже всем нервы портил. «Если в голове ничего нет, пускай насяльник с ним разбирается!» При нас она звонит и все пересказывает какому-то начальству, так что делать нечего, спускаем вещи В. вниз.

Солдат-контрактник получает указания, куда дальше, — на гауптвахту, только проблема в том, что она уже давно не используется, не отапливается.

Я в шоке — как можно, пневмония будет! Иду обратно к врачу, объясняю ей, что это тоже не выход, давайте лучше я за него поручусь, я не пью, свои вещи перетащу в палату и буду его тут караулить.

Врач смягчается, звонит опять начальству, договаривается, говорит мне: будешь в столовую ходить, брать ему еду вот в этот котелок.

Я звоню ж., чтобы он принес мои вещи. Тут новая угроза: приходит наш насяльник, опять требует В. собираться, поедет на губу. В. говорит: «Я уже у сепаров в подвале сидел, не буду еще и здесь — всех раскидаю».

Насяльник: «Я же с тобой вчера уже по-хорошему разговаривал, ты же мне уже обещал, что все будет ок. А мне потом до трех ночи начальство из-за тебя мозги песочило. Все, собирайся, нечего было в армию идти, если слов не понимаешь». Я вступаю, говорю, что никуда его не пущу, меня он послушает.

Насяльник долго смотрит, говорит: «Сутки проверяем, если хоть одно замечание — пойдешь в казарму к контрактникам, они тебя к железной кровати привяжут, будешь потом им все объяснять».

Устраиваюсь. Побегал еще в госпиталь за вещами В. - чувствую, что-то не то: потный, ноги не двигаются, голова болит. Померял температуру — 37,7, всю ночь знобило, теперь вот думаю, что это — ветрянка или грипп. Слава Богу, В. нормально себя ведет — я бы его уже не сдержал. Рассказывал, как было в плену, как сбежал… Дурдом. Будь проклят Путин с этой войной!

Самые бестолковые дни в Десне — в санчасти одно окно со щелью в несколько пальцев, поэтому застудил горло я серьезно,t = 38,5, глотать больно. Надеялся, что ветряночного В. выпишут еще 24.02, и меня вместе с ним, чтобы не мерзнуть тут по ночам. Ничего подобного — нас обоих только 26.02 выпишут, а 27.02 контрольное занятие, распределение по частям. Некоторых уже назначили по ВДВ и другим спецназ-частям, Ж. попал в 95-ю бригаду, Житомир. Кого рядом не было, типа меня, уже пролетели. Причем в спецчасти набрали всех выразивших желание первыми — в т. ч. и откровенных синяков, по 40–50 лет.

Пытаюсь экстренно выздороветь, прошу антибиотики — говорят, их нет, «что волонтеры привозят, то и есть, это же армия». Дали несколько таблеток парацетамола и бромгексина да брызгать оросептом. Пришлось попросить друзей сходить в аптеку за аугментином, самому на третий этаж даже трудно подняться.

Цирк: меня шатает, но я должен бегать в столовую сам и носить еду В., а он уже совершенно здоров, ветряночные пузыри засохли еще 23.02. Короче, альтруизм себе дороже. Поспрашивал у других больных, дают ли кому-нибудь антибиотики, — говорят, что кому-то что-то колют, какое-то украинское «ю-зе-фа».

Удалось немного разговорить В. о жизни в Луганске.

До войны: большинство его знакомых зарабатывали много: рабочие с заводов тепловозов и ОРО (не знаю, что это за завод) — по 12–15 тыс. грн, с пищевых заводов — меньше, но зато выносили оттуда кучу всего (с заводов мороженого Королевской — суперсгущенку, с хлебных Добродия и мясных Лутугино — все по специализации). Сам он и на контрабанде зарабатывал: в РФ — соляную кислоту, обратно — красную икру (до сих пор смотреть на нее не может) и солярку. Возили через Меловое (где одна сторона улицы — РФ, другая — Украина) или через мелкую реку (название не запомнил). Потом работал на ремонтах. Про детскую поликлинику — что кроме неплохой зарплаты каждый день выносил на 600 грн всяких саморезов и других материалов. Даже в районах люди хорошо зарабатывали, хоть и с копанок (по 600–700 грн/день), но там, если обваливается, никто пацанов не ищет.