Владимир Науменко - Код Адольфа Гитлера. Апрель

– Дорогая! Я должен решить исход боя здесь, в Берлине, или погибнуть!

От этих слов нервы Евы сжались в тугой комок, но она нашла в себе силы спокойно произнести:

– Сегодня, мой фюрер, я уснула, прежде чем нашла ответ. Он один. В Германии без Гитлера невозможно будет жить!

Он с нежностью в голосе взял её руки:

– У нас нет выбора, дорогая Ева. Я должен до конца исполнить своё предназначение. Судьба выбрала меня, а не я её. Она неумолима, и ты это прекрасно знаешь. Потерпи, дорогая, и всё будет хорошо. Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. По такому принципу живёт сейчас вся нация. Не исключение ты и я. Тебе было бы сейчас лучше до вечера оставить меня.

– В Адольфе, мой фюрер знает, моя жизнь и смерть, – уходя, сказала Гитлеру Ева. – Вместе с ним я живу, вместе с ним и умру.

Созерцая шею Евы, где красовалось когда-то подаренное им бриллиантовое колье с топазом, Гитлер не мог не восхититься её мужеством, её твёрдостью в трудные для них часы судьбы. Но дела, находящегося у пропасти рейха, для него были важнее, чем дела сердечные. С доверием в глазах проводив за руку к двери Еву, Гитлер тут же вернулся к столу, налёг на него жилистыми, нервно вздрагивающими руками и со значением во взгляде дотронулся до телефонного аппарата.

– Соедините меня, пожалуйста, с господином Кейтелем! – мягко попросил связисток по телефону Гитлер. Стал ждать, грозно постукивая костяшками согнутых пальцев по столу. Дождался. Соединили.

Гитлер: Господин фельдмаршал! Что происходит?

Кейтель: Буквально сейчас в воздушное пространство Берлина вторглась армада – тысячи англо-американских бомбардировщиков. Асы Геринга, мой фюрер, слабо отбивают атаки противника. Они ничего не могут изменить! Как будто бросая нам вызов, бомбардировщики летят чётким строем, так, как в мирные времена на авиапараде. При этом они не забывают поразительно согласованно сбрасывать бомбы на головы берлинцев. Небо над городом, мой фюрер, серое от пороховой гари. Люфтваффе, мой фюрер, не в состоянии выиграть сухопутную войну! – взволнованным голосом докладывал в трубку Кейтель. – Лично я в полдень видел полную деморализацию лётчиков Геринга. Несчастные берлинцы! Сегодня они вдоволь наглотаются пыли.

– Господин фельдмаршал! – уже будучи взвинченным, Гитлер перешёл на резковатый, гортанный диалект австрийца. – Не могли бы вы довести до сведения вермахта, что меня как главнокомандующего не устраивает такое положение дел в небе Берлина. От всех вас я требую решительных контратак, нам надо измотать и обескровить противника, а не любоваться полётом бомб на город.

– Тогда свяжитесь со штабом люфтваффе, мой фюрер! – попытался отвести от себя «грозу» Кейтель. – Там лучше, чем я, вам объяснят обстановку.

– Вермахт не умеет обороняться! – раздраженно бросил в трубку Гитлер. – Я не удивлюсь, Кейтель, если русские затопчут всех вас, элиту пруссаков, своими нечищеными пролетарскими сапогами.

Дав телефону отбой, Гитлер тем не менее разумно прислушался к тому, что посоветовал ему сделать Кейтель. Благодаря угодничеству того он оставил «Лакейтеля» в должности, благо тот уже, как и многие другие, был у фюрера не в фаворе.

«Человек, рождённый быть диктатором, не подчиняется обстоятельствам, он сам определяет развитие событий», – поднимаясь, подумал Гитлер, руками вцепившись в спинку переднего стула. «Если я не остановлю под Берлином Сталина, то к немцам придёт самое свирепое варварство всех времён».

Он вновь потянулся к аппарату и позвонил.

Гитлер: Где генерал Коллер? Как «нет»? А где он? Это штаб люфтваффе? Да?! Звонит фюрер. Господа, знаете ли вы, что советская артиллерия обстреливает центр Берлина?

– Нет! – Гитлер услышал голос штабиста.

Гитлер: Разве вы не слышите?

– Нет! – отвечал ему, уже льстиво, всё тот же голос. – Мой фюрер! Мы располагаемся в местечке, отдалённом от Берлина.

Услыхав ответ, фюрер съёжился в кресле. Только теперь он понял, что это крах. В трубке послышались гудки.

Сохраняя верность прежним временам, Гитлер взял себя в руки и набрал номер партканцелярии.

– Я слушаю вас, мой фюрер!

– Борман! Немедленно, хоть из преисподней, вызови ко мне Мюллера.

– Он скоро будет в бункере, мой фюрер!

В ряд перед Гитлером выстроилась вся элита Третьего рейха – Кейтель, Йодль, Бургдорф, Кребс, Геринг, Дёниц, Риббентроп, Геббельс, Шпeep, Гиммлер, Кальтенбруннер и Аксман.