Владимир Науменко - Код Адольфа Гитлера. Финал

– Работаете на благо фюрера, дорогая сестра милосердия?! – сострив, завёл разговор Мюллер. Он возник за спиной Кэт, и бывшая на нём форма генерала СС привела больных в крайнее замешательство. Мюллер был доволен, что произвёл такой фурор.

– Ой! Это вы, герр Мюллер?! – поворачиваясь к посетителю, в свой черёд изумлённо всплеснула руками Кэт. Неожиданность встречи сразила фрау Хойзерман наповал. – Я не ожидала встретить вас здесь, в лазарете профессора Хаазе.

– Все вы боитесь пригласить на чашку чая доброго человека по фамилии Мюллер, – посетовал шеф гестапо. – А кому я в этой жизни сделал плохое? Как только меня увидят, сразу думают, что я пришёл арестовывать. Что за существа – люди? Я ничем, кроме должности, не отличаюсь от простых смертных. Ни я, ни вы, не застрахованы от смерти, в самой нашей натуре заложено стремление к жизни, умирать никто не хочет. Да, милая Кэт. Найдите мне хотя бы одного человека, думающего иначе. С болью рождается звезда, с болью рождается человек, с болью на фронте человек и погибает. Не находите, Кэт, что это моё наблюдение продолжает оставаться актуальным и сейчас. Война есть вдохновитель борьбы. Чтобы выжить, наш солдат сражается до последней капли крови, и разве мы должны поступать по-другому?

– Вы правы, герр Мюллер! – с улыбкой на устах произнесла Кэт. – Я и Брук, как только это позволяет нам время, часто вспоминаем вас. Для нас вы сотворили добро, если бы не ваше прямое вмешательство в судьбу моего возлюбленного, его бы не пощадили, а расстреляли.

– Вспоминайте, вспоминайте! – произнёс Мюллер. – Только это нам и остаётся, чтобы окончательно не сойти с ума от всего того, что происходит с нами. В любом хаосе есть песчинка порядка, и, как мне помнится, за вами имеется должок. Догадываетесь, о чём я?

– Разумеется, герр Мюллер! – говоря, Кэт поняла прозрачный намёк, таившийся в словах Мюллера. – Как видите, я провожу здесь сложную и необходимую работу. К нам каждый час поступает новая партия раненых, кого успели затащить через гидравлические люки бункера. Многие из них, к сожалению, обречены на смерть, но и большинство вылечивается и сразу возвращается в строй, чтобы с оружием в руках доказать свою верность фюреру.

– Воевать проще, Кэт, чем лечить! – заметил Мюллер, глядя на пациентов фрау Хойзерман. – Вы делаете полезную работу, а прямой обязанностью ушедших отсюда солдат является всё большее уничтожение живой силы врага.

– Я с вами согласна, герр Мюллер! – внимая словам, Кэт лишь пожала плечами. – Солдаты несут прямую имперскую обязанность. Должны же немецкие рыцари остановить русских вандалов.

– Замечу вам, дорогая Кэт! – проговорил Мюллер. – Имперскую обязанность исполняет только фюрер. Наша обязанность проста – беспрекословно подчиниться приказу фюрера, если в этом возникнет надобность. Это положение не обходит стороной и вас, милая Кэт!

– Я помню каждое слово, которое скажу! Я вас не подведу, герр Мюллер!

– Другой ответ я бы отверг, но не этот. Настоящий зуботехник! Лечите и дальше наших бравых вояк, я больше не стану отвлекать вас от работы. – Перед тем как выйти, Мюллер на миг задержался и сказал: – Покидая вас, я пожелал бы вам остаться в живых, но запомните: любой ваш промах может стоить вам жизни.

После ухода Мюллера на Кэт нахлынул страх, в её душе заполыхало опустошительное пламя, в ней сгорали последние остатки пережитых страданий и волнений за Брука, сомнения и надежды. Она выполнит просьбу Мюллера, пожертвует собственным достоинством, лишь бы гестапо окончательно оставило их в покое.

– Оставайся пока здесь, старина! – подойдя к кабинету, наставительно произнёс Мюллер. Оскар остался стоять рядом с дверью.

Постучал, потом вошёл. За столом он наблюдал Бормана. Тот что-то старательно записывал, но увидев того, кого ждал, он устало поднял голову от бумаг, улыбнулся и с места произнёс:

– Вы здесь, герр Мюллер. Я рад, что вы откликнулись на голос партии и отреагировали на мою просьбу должным образом.

Он сидел на месте и продолжал рассматривать Мюллера.

– Сегодня фюрер вызвал меня к себе. Основная идея нашего разговора с ним имеет прямое отношение к гестапо.

– К гестапо?! – опешил Мюллер. – Я весь внимание, рейхсляйтер.

– В ногах правды нет, Мюллер! – сыронизировал Борман. – Вы не стойте. Проходите и садитесь.

Мюллер бесшумно пересёк кабинет и присел на стул.

– Не мне вам рассказывать, какую роль для фюрера играет Ева! – заговорил Борман. Было заметно, что слова давались ему нелегко, но он выполнял поручение Гитлера. – И вообще! Вы с утра смотрели в настольный календарь? Знаете, какое сегодня число? Время бежит впереди наших замыслов, Мюллер. Обернуть его вспять не представляется осуществимым. Фюрер – реалист, он не любитель надуманных фантазий, ему нужны продуманные идеи, Мюллер. Но ближе к делу. Фюрер поручает вам задание. Не вполне обычное, но выполнив которое, вы можете рассчитывать на его признательность.