Александр Карский - На фронтах Первой мировой войны. 18-й гусарский Нежинский полк

«…Кишкин немного отстал. Он набрал целый багажный вагон подарков и с ним не расставался, боясь, не без основания, его потерять. Наконец он пришел, и я отправил за ним два автомобиля…

22 декабря прибыл из Львова Кишкин с двумя автомобилями подарков. Пришлось послать автомобили второй раз за недогруженными подарками… Он привез с собой папахи (до сих пор мы носили только фуражки), рукавицы и перчатки для офицеров и кисеты табака и чая с сахаром для нижних чинов.

24 декабря в 5 часов вечера я построил полк покоем и раздал подарки. Больше всего люди были довольны кисетами табака, они его не видели недели две. Офицеры курили клеверную трубку, завернутую в бумагу. У солдат и того не было за неимением бумаги.

В половине шестого зажгли елку, и так как было совсем тихо, то свечей не задували. Я раздал от себя и жены пакетики ландрина и разрешил курить».

В последний день года «Елецкий Вестник» опубликовал телеграмму, полученную с фронта:

«Прошу Елецкий Дамский Комитет и лиц, принимавших участие в присылке щедрого дара чинам Высочайше вверенного мне полка, принять искреннюю благодарность. Полковник Гурко».

В РГВИА полностью сохранились приказы по 18-му гусарскому Нежинскому полку за 1915 год. В приказе № 1 от 1 января указано, что штаб находится в д. Тухово-Народов (полагаю, ныне это – Тушув-Народовы, местечко в нескольких верстах к северо-востоку от г. Мелец). Очевидно, тут полк встретил Новый год.

Полковник Д. И. Ромейко-Гурко 30 декабря в очередной раз вступил во временное командование дивизией. И офицеры, и нижние чины в начале января были загружены повседневными хозяйственными заботами. В полках шла поверка имущества. Между прочим, хранитель Музея 18-го гусарского Нежинского полка, штаб-ротмистр Л. Д. Кишкин, в своем рапорте доложил, что все вещи полкового Музея хранятся в Ельце в избранном им месте, там же сложена и часть имущества офицерского собрания. Интересно узнать: какова судьба этого склада?

5 января полк уже находился в д. Нечайна, возле м. Домброва-Тарновска. Тут он простоял до 22 января. Многие получили из дома посылки. Служба не выглядела трудной, хотя с 9 января и начались обычные строевые занятия. В этот день вернулся из Львова генерал А. М. Драгомиров, и полковник Д. И. Ромейко-Гурко вступил во временное командование 1-й гусарской бригадой. Следует заметить, что он, как опытный военный агент в недавнем прошлом, похоже, ведал в дивизии вопросами разведки и контрразведки. В «Полевой книжке» (за 13 февраля – 5 марта 1915 года) привлек внимание алфавитный список шести десятков австрийских подданных. После имени и фамилии следуют особые приметы и повседневная одежда, как правило, весьма непритязательная. Есть в списке комиссары полиции, известные вражеские разведчики и контрразведчики. Об одном лейтенанте сказано:

«…ходит сам на разведки, переодевшись в штатское платье…».

Но есть и совершенно тёмные личности. У некоторых – особые пометки:

«имеет подложный паспорт…», «имеет при себе очень маленький фотографический аппарат…», «был лакеем, вид авантюриста…», «брюнет с сильной проседью, лет 36, среднего роста, с усами, вид разбойника…».

Не лучше и женщины:

«очень веселая, среднего роста, блондинка, худая, миловидная, интересная, хороший цвет лица… выглядит интеллигентной, в разговоре вульгарна, тип уличной проститутки…», «выглядит маленькой девочкой… боязливая, нервная, уличная проститутка…», «девица, проститутка, очень малого роста, лет около 18–19…».

Создается впечатление, что в этом списке – и уже задержанные шпионы, и перевербованные, и еще только подозреваемые. Вот с таким контингентом приходилось работать интеллигентному полковнику, сыну фельдмаршала. В списке несколько жителей г. Новый Сандец. Значит, Д. И. Ромейко-Гурко, будучи комендантом города, попутно занимался и контрразведкой. Записан в этой «Полевой книжке» и капитан Ведерин, курировавший разведку в штабе 3-й армии.

15 января полковник Д. И. Ромейко-Гурко командирован по делам службы в г. Тарнов (Тарнув). На следующий день он возвращается. Что-то не дает ему покоя. В своих воспоминаниях он пишет:

«…у меня лопнул пояс на животе, заболели мускулы живота и показалась небольшая грыжа. Я отпросился на несколько дней во Львов для того, чтобы там найти себе новый пояс».

В приказе по дивизии, подписанном генерал-лейтенантом А. М. Драгомировым, говорится: