Валентин Пикуль - Океанский патруль. Книга первая. Аскольдовцы. Том 1

Рябинин прошел в тесный и узкий зал, сел в уголку под запыленной пальмой по соседству с пожилым англичанином в свитере. Перед союзником лежала куча советских денег – одними рублями и трешками. Рябинин, готовясь идти на совещание, водки не заказывал, только взял бутылку пива. Налил стакан пива и англичанину – тот не отказался.

– Я вижу, что вы только что с моря, – заметил он.

– Да, – ответил Рябинин. – Вы это определили по моим рукам?

– По рукам. Эта проклятая соль так въедается в нашу шкуру, что надобно заново родиться, чтобы избавиться от нее.

Рябинину подали солянку – единственное блюдо, которое он позволил себе: капитан не был скуп, но уважал экономию.

– Я рыбак, – просто сказал Рябинин. – Вот только что вернулся и скоро опять уйду в море. Сейчас нам нужно очень много рыбы. Селедка – это такая штука, что она умеет выручать в тяжелые времена…

– А вы не боитесь плавать в такие «тяжелые времена»? – спросил англичанин с иронией.

– А вы? – ответил Прохор Николаевич вопросом на вопрос.

– Нам легче. Наши транспорты охраняют надежные конвои. По три-четыре авианосца на один караван – согласитесь, что это хороший заслон. Война возродила даже умерший класс кораблей – корветы. Они, как жуки, ползают вокруг нас, оберегая транспорты от подлодок. А вот вас, рыбаков, никто не охраняет…

– Пока что плаваем, – усмехнулся Рябинин. – А вы на чем пришли сюда?

Англичанин локтями раздвинул вокруг себя тарелки с объедками, запихнул под салфетку деньги.

– Я пришел в Россию на новеньком десятитысячнике «Виттория». Эти коробки лучше «Либерти». Хотя, впрочем, такое же дерьмо, как и все, что выпускают сейчас для поставок по ленд-лизу…

Рябинин неопределенно пожал плечами: он уже не раз слышал, что транспорты-десятитысячники иногда ломаются на крутой волне пополам, словно сухие палки.

– Риск, – сказал он. – Вы за этот риск получаете проценты к жалованью. У нас же корабли крепкие…

– …И за риск вам не платят! – подхватил англичанин.

– Нет, – отозвался Рябинин, – не платят… А с чем вы пришли сюда?

– О, я пришел сюда загруженным выше марки. Четыре паровоза только на верхней палубе. А в трюмах – подарки из Америки. Я получал в своей жизни немало подарков. Однажды мне подарили даже крокодила, в желудке у него я нашел двенадцать колец из ноздрей дикарей, которыми он закусил в своей грешной жизни. Но таких подарков я бы получать не хотел. В одном ящике перемешано все: презервативы с шоколадом и ручная граната рядом с детской соской. Вы проиграете войну, если начнете разбирать – кому что лучше подарить!

«Неплохой мужик этот кэп, – подумал Прохор Николаевич. – В другое время и выпить бы с ним не грех…»

– Извините, мне надо идти, – он встал.

Английский капитан протянул ему руку:

– Меня зовут Джеймс Шелдон. Надеюсь, мы еще встретимся.

– Встретимся в море. Это самое лучшее место для свидания.

– Нет, самое лучшее место – здесь! – И англичанин со смехом постучал по столику костяшками пальцев…

Рябинин немного запоздал – все уже расселись по своим местам. Капитан «Аскольда», пригибаясь в узком проходе и обтирая чужие колени, боком пролезал на свободное место, когда начались выборы в президиум. И сразу весь зал как один выставил его кандидатуру.

– Рябинина!.. Рябинина! – выкрикивали рыбаки, отыскивая глазами его знакомую фигуру.

Кто-то из друзей-капитанов, с присущей морякам грубоватостью шлепнув Рябинина по заду, сказал:

– Иди, иди. Твое место там, а не здесь…

– Рябинина! Капитана с «Аскольда»! – выкрикивали в зале.

Среди промысловиков не было ни одного, кто бы не знал водителя лучшего траулера флотилии. Это Рябинин открывал новые рыбные банки, снимал на них один «урожай» больше другого; это Рябинин водил свой траулер в море, обманывая бдительность немецких подлодок и ловко избегая минных ловушек; это по его траулеру равнялись все промысловые корабли Заполярья. В довершение всего Рябинин был «человек-лоция»: он знал свое море как никто и опускал трал всегда наверняка, точно доставал рыбу не из пучины, а из своего собственного трюма.

– Рябинина!.. Рябинина! – требовал зал.

И вот в проходе между рядами показался капитан «Аскольда». Коренастый, с широко развернутыми плечами, он шел как по палубе корабля, цепко и мягко ставя ноги, обутые в просторные штормовые сапоги, подбитые мехом. На вид ему было лет сорок, но, смотря на его фигуру, от которой так и веяло силой и здоровьем, казалось, что этот человек еще только вступает в жизнь.