Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

– А чем же мы одинаковы? - спросил Никифоров и закрыл папку. - Вас как звать-то?

– Таня, - секретарша покраснела. - А тем, что он тоже липнул-липнул, да и сгинул, - она зло сверкнула глазами. - Вы извините, но я всегда говорила, что интеллигентной девушке такое быдло не пара, а он к тому же еще и лгун первостатейный!

– И чего же товарищ Бахарев лично вам наврал? - лениво спросил Никифоров.

– То-ва-а-рищ, - протянула она презрительно. - Знали бы вы, какой он товарищ. А наврал он то, что жениться обещал! - выкрикнула она.

– Тише… - Никифоров оглянулся. - Можете отлучиться со мной на полчаса?

– Смотря зачем… - Она игриво посмотрела на него и покраснела.

– Не за этим, - Никифоров тоже покраснел и разозлился. - Просто здесь неудобно разговаривать!

…На улице он подвел ее к извозчичьей пролетке, усадил и сам сел рядом.

– К разговору нашему не прислушиваться! - приказал Никифоров извозчику.

Поехали. Мягко цокали по заснеженной мостовой подковы. Таня зябко прижалась к Никифорову:

– Хорошо-то как… Будто до революции…

– Я вот тебе дам, - нахмурился Никифоров. - Настроение у тебя явно не то…

– У Бахарева вашего то… - сказала она обидчиво. - Он ко мне полгода приставал, а я - от ворот поворот. Не пара он мне.

– Ишь ты, - презрительно хмыкнул Никифоров. - Разборчивая.

– Подумаешь, шоферюга… - Она пожала плечами. - Мне надо не играться, а жизнь устраивать. Ну, пригласил он меня в "Яр", для сближения. Выпили. Он шампанского достал. Разговорился. Ты, говорит, думаешь, я - рабочий? Я говорю: а кто же ты? Тогда он говорит: а если бы я был, скажем, дворянин? Ты бы вышла за меня окончательно? Я говорю: если деньги есть и ты меня можешь обеспечить по гроб жизни, - выйду! Тогда он подзывает из-за соседнего столика толстого и лысого дяденьку в пенсне и говорит: знакомься, Таня, это есть мой родной дядя, профессор императорского университета… Ну тот само собой ручку мне поцеловал, сказал, что я шарман и душка, и ушел.

– А Бахарев? - от удивления Никифоров забыл закрыть рот.

– А что Бахарев? - она наслаждалась растерянностью Никифорова. - Бахарев говорит: дядя все свое состояние мне завещал…

– Так, - Никифоров тронул извозчика за плечо. - Давай, милый, в Гнездниковский, в МУР, а ты, Таня, иди на службу и жди нашего вызова и никуда, поняла? Ты нам можешь срочно понадобиться.

Таня выпрыгнула из пролетки и долго смотрела вслед Никифорову. Очень ей понравился этот ладный, решительный парень…

Она подумала, что идти на службу лучше всего проходными дворами - через Тверскую и Малую Дмитровку. Свернула в Георгиевский переулок, потом во двор, и тут ее окликнули. Таня обернулась и увидела двоих. Один был в бекеше, с маузером через плечо. На голове у него залихватски сидела кожаная фуражка с пятиконечной звездочкой. Это был Плавский, собственной персоной. Второй - усатый, в фуражке без звездочки - Кутьков.

– Здравствуйте, Таня. Вы нам нужны.

– Здравствуйте. А меня только что допрашивал ваш товарищ. Вы из ЧК?

– И о чем же он вас допрашивал? - улыбнулся Плавский.

– О Бахареве, - сказала Таня простодушно.

– А вы? - заинтересованно спросил Плавский.

– А я сказала, что Бахарев все врет и выдает себя за другого человека.

– Мы все знаем, - Плавский взял Таню за руку. - Идемте… Мы вас проводим.

Когда Никифоров вернулся в МУР, Трепанов принимал доклад Афиногена и Коли. Никифоров решил приберечь свою новость "на третье" и сел на стул, в углу кабинета.

– Так вот, эта самая Овчинникова Пелагея, - продолжал Коля, - из квартиры номер четыре, хорошая тетка, своя в доску, революцию приняла всей душой. Она нам говорит: прихожу дней за двадцать до октябрьских событий в Столешников - невестке колечко купить, день ангела у невестки, ну и прямиком в магазин Комкова: там как раз на витрине такие колечки были… Захожу, магазин пустой, а у прилавка мой сосед с Комковым ругается… Жичигин, значит… Мой, кричит, магазин! Еще раз, орет, замечу, - в порошок сотру! Ну я было назад, да поздно, он меня увидел. Смутился, растерялся и шмыг на улицу! Я и про кольцо забыла! Вот, думаю, оказия… Небогатый вроде бы человек, профессор всего-навсего, а на тебе! Тайно, на подставное лицо, владеет ювелирным магазином!

– Как это профессор? - подал голос Никифоров. - Какой профессор?

– Императорского университета! - торжественно объявил Коля. - Кутьков, паразит, в этом же доме и скрылся. А у кого? Да ясное дело - у этого Жичигина, больше не у кого!

– Ну, это еще проверить надо… - заметил Афиноген.