Николай Горулев - Прощайте, любимые

— Нет. Так было сказано. Точно. Наступление наших войск продолжается.

— Ну, вот теперь выпьем, — сказал Александр Степанович и, когда рюмка опустела, добавил: — И немедленно листовку. Немедленно. Я передам в город, и ее размножат на гектографе. Об этом должны знать все. Сергей достал из письменного стола лист бумаги, взял чернильницу, ручку. Тарелки и рюмки отодвинули в сторону.

— Кто пишет разборчиво? — спросил Александр Степанович.

Все промолчали.

— Я так и знал, — сказал Александр Степанович, — что институты не прививают вкуса к чистописанию. Дайте сюда, — он взял бумагу и ручку. — А сочинять вместе будем...

— Дорогие товарищи! — громко сказал Эдик, и все замерли. Голос его дрогнул, словно Эдик выступал перед большой аудиторией.

— На днях, — продолжал Иван, — под Москвой разгромлены отборные гитлеровские части.

— Нет, надо вначале сказать о контрнаступлении наших войск, — заметил Сергей.

— Правильно. — Александр Степанович зачеркнул написанное и начал сначала: — На днях под Москвой началось контрнаступление Красной Армии. Разгромлены отборные гитлеровские части, захвачены огромные трофеи.

— Красная Армия стремительно идет на запад, — добавила Маша.

— Правильно, — кивнул Александр Степанович. — Близок час нашего освобождения.

— Бейте фашистскую нечисть, — продолжала Вера. — Помогайте нашей родной Красной Армии.

— Все, — сказал Александр Степанович. — Словам тесно, и мыслям просторно. Теперь подпишем: райком КП(б)Б.

— А мы имеем право? — усомнился Эдик.

— А как же! — сказал Александр Степанович. — Все, что ты делаешь в городе против оккупантов, — делаешь по указанию и согласию райкома. За листовку нам только спасибо скажут, — Александр Степанович сложил листок вчетверо, сунул его под стельку ботинка. — Ну, вот что, Эдик. Свое задание в госпитале ты выполнил с честью. А теперь будешь раз в неделю принимать сводку Совинформбюро. Сам иногда принесешь, иногда через Митьку передашь, иногда через дядю Мотю, а то и Вера забежит к тебе с какой-нибудь кастрюлей, да и Маша по

пути заглянет... А насчет Милявского решайте сами. Я пошел.

Дверь в сенях закрылась.

— Ну и старик у тебя, — заметил Иван. — Я его таким никогда прежде не видел.

— Он весь в Сергея, ты просто не замечал, — улыбнулась Вера.

— Давайте отмечать день рождения и думать, — напомнила Маша.

— А что тут думать, — зло сказал Иван. — Пустить ему пулю в затылок, и дело с концом.

— Когда, где — на работе, прямо в кабинете, где тебя сразу схватят, или на улице, где он появляется два раза в день, да и то, наверное, не один.

— Почему — наверное? — спросил Иван.

— Мне так показалось, — заметил Сергей. — Рядом с ним вроде никого нету. Оглянешься — то впереди, то сзади появляется какой-нибудь тип.

— Эта история слишком затянулась, — вспылил Эдик. — И я из сотни вариантов предлагаю один, самый верный. Только чур, не таить на меня обиду. Предлагаю использовать неравнодушие Милявского к Вере.

Наступило неловкое молчание. Сергей порозовел, Вера смотрела куда-то в сторону, словно то, о чем сейчас говорили, не имело к ней никакого отношения.

— Надо, чтобы Вера назначила Милявскому свидание, — продолжал Эдик, — и привела на квартиру Устина Адамовича. А там мы его встретим. Ну, как?

— Стоящее предложение, — сказал Иван. — Надо только следить за ним. Чтобы не привел помощь.

— Сомневаюсь, что он сообщит кому-нибудь об этом свидании.

— Гадко все это... — не выдержала Вера.

— А если другого выхода нет? — согласился Сергей. — Сама видела, что все другие варианты слишком рискованные.

— В день рождения положено преподносить подарки, — строго сказала Маша. — От меня и от Эдика прими, Верочка... — Маша достала из сумочки миниатюрный пистолетик, помещающийся на ладони. — Очень удобно. Необходимая деталь туалета. Положишь в муфту вместе с носовым платком.

— Детская игрушка... — Хочешь, продемонстрирую? — Эдик встал из-за стола. — Дубовую доску в три пальца навылет. Жаль только, патронов маловато.

— Операция назначается на следующее воскресенье, — заключил Сергей. — Вера будет в управе в пятницу или субботу. Обязанности распределим позже...

Понедельник начался необычно. Иван почувствовал это сразу, как только раскрыл глаза. Начался совсем другой понедельник. Не такой, каким он был на прошлой и позапрошлой неделе. Это был понедельник нашего наступления под Москвой, приближавший день победы. «Наступление теперь остановиться не может, — рассуждал Иван. — И получится, как в Отечественную войну 1812 года. Вот и скажи, что история не повторяется».