Николай Шпанов: Слепень

Быстро работает мысль. Взор обыскивает пространство вокруг, чтобы оценить положение противника. Вот, немного оторвавшись от других, идёт звено «Мессершмиттов». Прохор решает развернуться на восток, атаковать немцев в лоб, прорваться сквозь их строй и, не меняя курса, уйти к себе. Так же мгновенно, как работает мысль, совершают движения руки и ноги, шевелится оперение, машина ложится в крутой разворот и… Прохор видит: на хвосте у него висит четвёртый немец. Зная, что «Ме-109» не любит крутого виража, Прохор именно виражем уходит от севшего на хвост немца и одновременно отрывается от первой труппы врагов. У него несколько секунд передышки. Используя их, Прохор спешит набрать сколько можно высоты. Берет на себя, даёт газ. Рука ещё довершает движение сектора, а, повернув голову, Прохор уже видит в хвосте у себя новую пару фрицев. Попытка оторваться скоростью ничего не даёт. Немцы жмут. Манёвром удаётся оторваться от одного, но второй мгновенно заходит в хвост. Прохор принимает решение: уйти от врага пикированием до бреющего. Ручка от себя. Машина валится на нос и… Прохор видит над собою ещё трех немцев, а выше ещё одного. Теперь их семеро против него одного. Но размышлять некогда, вот уже и земля — страшный враг летающего человека. Скорее ручку на себя. Самолёт выходит из пике. И человек и машина чувствуют, какого напряжения стоит им этот манёвр. Проклятое «g» [1]растёт с неудержимой быстротой, но человек и машина должны выдержать любую перегрузку: на хвосте немцы, их семеро. Короткий взгляд на компас: курс 270 — чистый запад. Как раз обратный тому, что нужно Прохору для выхода к своим. Во что бы то ни стало лечь на курс 90, на восток… Нога жмёт педаль…

«Мессершмитты» упрямо не дают развернуться. Стоит Прохору сунуть ногу, как сразу же идущие справа немцы дают дружную очередь. Слышно, как стучат пули но корпусу самолёта. Машину толкает разрывом снаряда. Дана другая нога, и снова та же история с другой стороны: огненный ливень сразу с трех самолётов. А седьмой словно прилип к хвосту. И вот удивительно: этот седьмой не ведёт огня. Только жмёт и жмёт. Да и остальные шесть прекращают стрельбу, как только Прохор ложится на прямой курс. Прохору становится ясно: немцы гонят его к себе. Хотят посадить живьём. «Везут кофе пить», — мелькнула было озорная мысль, но тут же сменилась другой: «Неужто ж конец?.. Нет, врёшь!» Рискуя зацепиться за землю, самолёт Прохора на бреющем входит в бочку. Не доделав её, обратным разворотом вправо Прохор выводит машину в сторону ближайшей пары фрицев. Самолёт оказывается на курсе 90. Полный газ. Все семеро немцев с ходу проскакивают мимо. Прохору удаётся оторваться от дистанции огня. Теперь жать и жать. Сектор дан до отказа. Вот когда до зарезу нужна высота, чтобы добавить скорости снижением. Но машина идёт над самой водой озерка, — откуда взять скорость?..

Немцы снова на хвосте. Настигают. Занимают прежние места. Прохор пробует пошуровать ногами, но свирепые очереди тотчас же заставляют держать прямо. Только прямо — иного пути нет. Машина несётся над самой водой. По поверхности лесного озера летит вихрь брызг, срываемых винтами восьми истребителей… По сторонам крутые берега озера. Они сближаются. Озеро делается уже и уже. Несколько мгновений — и оно превращается в теснину с крутыми обрывами высоких берегов. Немцам приходится менять строй, чтобы фланговые самолёты не врезались в откосы. Всего доля секунды, но её достаточно Прохору: разворотом с набором высоты он выскакивает над берегом. Перепрыгивает через лес. Немцы снова проскочили за хвостом. Нужно использовать эти секунды — лечь на свой курс. Надсамым лесом, едва не цепляя крылом за деревья, Прохор разворачивается до 90. Послушная машина вращается почти на месте, её крыло стоит вертикально. И сразу в поле зрения Прохора оказываются четыре немца. Три остальных куда-то исчезли. Четвёрка строится крестиком и начинает поливать Прохора огнём со всех сторон. Прохор пользуется каждой лощинкой, каждой складочкой местности, кустами, просеками. Машина утюжит деревья. Взгляд Прохора шныряет вокруг, отыскивая новые укрытия, но как псы, вцепившиеся в благородного оленя, несутся по его следу четыре «Мессершмитта». При каждом повороте головы, при каждом нажатии педали Прохор видит блеск их очередей. Однако движения Прохора быстрее вражеских пуль. Едва заметив, по блеску, начало очереди, он даёт ногу. Послушный истребитель отворачивает. Сверкание выстрелов с другой стороны — другая нога. Так удаётся уберечь машину от попаданий в жизненные части. Пусть бьют по консолям, по корпусу. Только бы не поразили мотор и баки. Спасти машину, спасти себя, чтобы завтра снова в бой…