Николай Струтинский - На берегах Горыни и Случи

— Кто же их соединит?

— Коммунисты!

— Они же все на фронте!

— Не все, Жора. Кое-кто, хотя и молчит, что он коммунист, а дело делает так, как подсказывает партийная совесть.

— Совесть!… А фронт эта совесть не удержала…

— Да…

— Неужели фашисты всю Россию так пройдут?

— Помнишь, мы читали в газете «Волынь», что фронт продвинулся до Харькова.

— И ты думаешь, это правда? Нет! Этому не бывать!

— К сожалению, правда. Связные советское радио слушали.

В тот день в наши руки попала газета «Волынь». В глаза бросился жирный заголовок: «Послание высокопреосвященнейшего администратора святой православной церкви на Украине и в рейхскомиссариате».

В этом послании, адресованном главному фашистскому палачу на Украине Эриху Коху, говорилось:

«Господин рейхскомиссар!

…Понимая историческое значение событий, происходящих ныне в восточной Европе, как и во всём мире, сознавая, что лучшее будущее моего народа неотделимо от победы великого немецкого народа, выражаю вам, господин рейхскомиссар, готовность лояльно сотрудничать в великом деле. При этом случае прошу вас, господии рейхскомиссар, принять пожелания духовного и физического здоровья великому вождю немецкого народа Адольфу Гитлеру. Да пошлёт бог окончательную победу над врагами на востоке и западе. За эту победу буду… молиться…»

Нашу беседу прервал своим приходом Никифор Янчук. Он был в радушном настроении.

— Интересно, угадаете, кто посетил меня? — обнажил он в широкой улыбке ровный ряд белых зубов.

— Полицейские?

— Нет!

— Советские военнопленные?

— Нет!

— Парашютисты!

— Не угадали! Ладно, скажу. Сам «атаман» Тарас Бульба.

— Ого! Важный гусь!

— Он сколачивает войска из украинских националистов, — рассказывал Янчук, — а прикидывается сторонником Советской власти.

— Так поступают многие предатели, — вставил отец.

— Бульба интересовался вашей семьёй. Просил меня свести его с вами. Передайте, говорит, пусть зря не беспокоятся, есть деловой разговор.

— И что вы советуете, Никифор Яковлевич?

Янчук задумался. Действительно, что посоветуешь в таком случае? Знал он лишь одно: Бульба — хитрый и коварный человек. Заманывает к себе пряником, а потом розгами порет.

— Если он готов сражаться с фашистами, надо с ним поговорить. Только бы не обманул!

— Нет, о встрече с атаманом пока не может быть и речи, — возразил отец и обратился не то ко мне, не то ко всем присутствовавшим: — А что, если он в самом деле намерен бить оккупантов?

— Я же сказал — обещает! — повторил Янчук.

— Раз серьёзно обещает, то, конечно, неплохо бить фашистов одним крепким кулаком, но связываться с ним рановато, тем более, что мы ещё не уверены в искренности его намерений. Подобные атаманы предают народ, когда им за это хорошо платят. Отличается ли от них Бульба? Выясним…

С доводами отца все согласились. Решили немного повременить со встречей.

В районах Ровенщины появились и другие вооружённые группы, называвшие себя партизанскими. Эти группы, занимавшиеся грабежом, были созданы гестапо с целью скомпрометировать советских партизан. Наш связной Казимир Янковский рассказал о таком случае. Как-то ночью на отдалённом хуторе к одному из крестьян зашли трое вооружённых. Они назвались советскими партизанами, и хозяин открыл им дверь. Неизвестные ограбили его дочиста, избили, после чего скрылись.

Крестьянин пожаловался в полицию. Но старший полицейский накричал на пострадавшего.

— Ты сам впустил большевиков в дом, вот и пеняй на себя.

Механик Будлянского лесопильного завода Гортат огорчил нас ещё больше. Он предупредил, что под маркой советских партизан орудуют гестаповские агенты, переодетые полицаи. Однажды, возвращаясь из Хмелёвки, он в густом ельнике наткнулся на вооружённых людей, которые делили между собой награбленное добро. Они расспросили Гортата, кто он такой, проверили документы и отпустили. Среди бандитов Гортат узнал одного полицейского из Межирич.

— Здорово же наши люди досаждают фашистам, если они прибегают к таким провокациям, — заметил отец.

Зигмунд информировал нас и о других преступлениях полицейских.

— В Межиричском лесу я увидел почти донага раздетых мужчин. Ну, думаю, сумасшедшие. Когда разговорился, оказалось, то были евреи, бежавшие из лагеря. Беглецов схватили вооружённые бандиты. Под общее гигиканье раздели несчастных, забрали обувь, одежду. Главарь бахвалился: «Мы строим такую власть, какая была в Польше, но с той разницей, что тогда хозяйничали поляки, а теперь хозяйничать будем мы, украинцы».