Николай Струтинский - На берегах Горыни и Случи

Ткачук и его жена относились ко мне, как к сыну. Не помню случая, чтобы они забыли угостить меня чем-нибудь: варениками с вишнями, пирогом с фасолей, кружкой молока или яблоком.

После угощения Лукьян клал мне за пазуху книжки и газеты и при этом поучал:

— Только будь осмотрительным, не попадайся на глаза постерунковым!…

Недостатки угнетали нашу семью. Выход оставался один: продать усадьбу — небольшую глиняную хату и клочок огорода, прилегавшего к Горыни.

Летом 1933 года родители подписали документы о продаже-купле, и злотые царской чеканки появились на столе. Помню, отец клал монету на ноготь большого пальца левой руки и второй монетой стучал по кончику, прислушиваясь к «золотому» звуку. Затем брал вторую монету, третью, четвёртую… В один из дней отец ушёл в Ровно, прихватив большую часть денег.

— Дал задаток, Марфа! — сказал он, когда вернулся из города. — Знаешь, где будет новый участок? Возле Липенского леса, где в 1922 году я работал у купца бракёром? Земли там неважные. Необходимо выкорчевать пни и кусты.

— Хорошо, Владимир, я согласна, хуже чем здесь нам нигде не будет.

Мама со слезами на глазах прощалась с соседями:

— Не поминайте лихом, люди добрые…

Она уселась с малышами на подводу, гружённую скудными пожитками, и мы выехали из двора. Отец, Ростислав, Жорж и я следовали за подводой пешком.

На противоположном берегу Горыни остановились. Оглянулись. Рядом с курганом виднелась чисто выбеленная родная хата… Мы покинули её навсегда… Стало грустно. Я посмотрел на остальных. У всех в глазах блестели слёзы… Немного погрустили — и снова в путь…

К вечеру прибыли на новое место.

— Наконец-то! — произнёс отец. — Вот наш участок земли, за него придётся выплачивать пять лет. Если нарушим срок, помещик с помощью суда нас выселит, а землю продаст другому.

Мама слезла с телеги, огляделась вокруг, трижды перекрестилась:

— Молю о вашем счастье, дети, на новом месте. Да сохранит вас бог от всяких несчастий и бед!

Отец купил в соседнем селе ветхий сарай, разобрал его, перевёз и построил хату. К осени покрыли её камышом.

Раскорчёвка участка изнуряла. На руках лопались мозоли, налитые кровью. Но мы сравнительно быстро очистили полгектара земли и посеяли просо.

В тот год всю весну шли дожди. В низинной местности посев пропал. Все деньги были израсходованы, семья снова осталась без хлеба.

И мы начали батрачить…

Старинное украинское село Рясники, его крепостные и крестьяне, все поля и угодья принадлежали некогда известному русскому князю Трубецкому. Впоследствии он передал своё имение старшему сыну Андрею, а последний — продал царской казне. Государственный советник Константин Ушинский в конце XVIII века выкупил у казны часть угодий, в том числе парк с красивыми каменными дворцами.

В парке князь Трубецкой воздвигнул «Маслюк». Это — высокая круглая насыпь, поросшая декоративными деревьями. На самой её вершине красовались беседки для княжеских пиршеств.

В рясницких дворцах жила родственница Ушинских баронесса Лидия Александровна Врангель. Она и руководила всем имением.

На лето сюда съезжались многочисленные князья, близкие друзья Константина Ушинского из Петербурга, Москвы и других городов России. А глубокой осенью, когда начинались дожди, жизнь в имении замирала. Лидия Александровна забирала детей Ушинского, прислугу и личного повара в свой фургон, запряжённый тремя парами коней, и уезжала в Петербург.

Лишь ветер гулял зимой по красивым аллеям парка. Когда устанавливалась тёплая весенняя погода, фургон с именитыми пассажирами вновь возвращался.

Десятки женщин и мужчин, постоянные слуги княжеского двора, чистили аллеи, посыпали песком дорожки, высаживали цветы на клумбах. Парк приводился в образцовый порядок.

После победы Великой Октябрьской социалистической революции в России сыновья и дочь Ушинского появились в Рясниках. Вместе с ними прибыл его доверенный в делах. Рясницкое имение распродавалось.

Фруктовый сад, расположенный на юго-западной окраине села, и прилегающий к нему сенокос купил прибывший сюда врач белогвардейских казачьих частей, разгромленных Красной Армией, — Владимир Поспеловский. Это был среднего роста, крепко сложенный, со смуглым лицом и небольшими карими глазами брюнет. Весной Поспеловский приступил к строительству двухэтажного особняка и благоустройству усадьбы. Он носился по саду из конца в конец. Его зычный голос слышался везде: и там, где обсаживали усадьбу живой изгородью, и там, где устанавливали улья, и там, где сооружали беседки. Всё делалось под его строжайшим надзором. Находил время Поспеловский и для посещения больных. Однако за каждый визит брал большие деньги, не считался с возможностями бедных людей.