Гарри Тертлдав - Ответный удар

— Совершенно верно, — сказал Нишина. Он заговорил на ниппонском медленно, чтобы Теэрц мог его понять. — Я встретился с представителем военных и рассказал ему, как будет выглядеть атомная взрывчатка. Он ответил: «Если вам нужна взрывчатка, почему бы не воспользоваться самой обычной?» Идиот!

Теэрц считал, что почти все Большие Уроды идиоты, а остальные мстительные дикари. Однако он решил, что будет неразумно делиться с присутствующими своим мнением по данному вопросу.

— Вы, тосевиты, изобрели огонь тысячи лет назад, — сказал он. — Если бы кого-нибудь из вас послали проверить работу завода, производящего сталь, чего бы стоил ваш отчет?

Большую часть своей речи он произнес на ниппонском, но закончил на родном языке. Окамото переводил для Нишины. Затем к огромному восторгу Теэрца они принялись вопить друг на друга. Физик верил Теэрцу, майор считал, что он лжет. Наконец, Окамото неохотно согласился с доводами Нишины.

— Если вы считаете, что его мнению не стоит доверять, или если вам кажется, что он мало знает, и мы не можем полностью полагаться на его советы, мне придется согласиться с вами. Однако я не сомневаюсь, что мы смогли бы его убедить сотрудничать с нами по полной программе.

— Недосягаемый господин, могу я к вам обратиться? — спросил Теэрц.

Он понял последнюю фразу и решил, что следует на нее ответить. Ощущение радостного возбуждения и почти безудержной отваги постепенно уходило. Теэрца охватила такая невыносимая тоска, какой он никогда не испытал бы, если бы ему не довелось попробовать тосевитского зелья.

Окамото наградил его еще одним сердитым взглядом.

— Говори.

В его голосе прозвучала явная угроза — если слова Теэрца покажутся ему не заслуживающими внимания, тот горько пожалеет о своей выходке.

— Недосягаемый господин, я только хочу спросить вот что: разве я не сотрудничал с вами с самого первого дня моего плена? Я рассказал все, что знаю о воздушных кораблях самцам из вашей армии и военно-морских сил. А еще поделился всем, что мне известно — я и сам не предполагал, что обладаю такими обширными сведениями — самцам, во главе которых стоит профессор Нишина. — Он поклонился физику. — Даже несмотря на то, что они намерены сделать оружие, чтобы воевать с его помощью против моей Расы.

Окамото оскалил свои широкие плоские зубы. На Теэрца они не производили устрашающего впечатления, поскольку их было не слишком много, да и особой остротой они явно не отличались. Однако он понял, что мерзкая гримаса Большого Урода таит в себе угрозу. Впрочем, Окамото справился с собой и заявил:

— Не спорю, ты с нами сотрудничаешь, но ты пленник, у тебя нет другого выбора. Как только выяснилось, что ты можешь приносить нам пользу, мы стали лучше с тобой обращаться. Больше удобств, больше еды…

— И имбиря, — добавил Теэрц.

Он и сам не знал, соглашается с Окамото или возражает ему. Чудесное растение дарило ему восхитительные ощущения, но Большие Уроды давали ему имбирь вовсе не для того, чтобы доставить удовольствие. Они хотели подчинить себе его волю. Теэрцу казалось, что им не удалось добиться успеха — пока. Но разве он может быть в этом уверен?

— Да, имбирь, — согласился Окамото. — Предположим, после того, как ты посмотришь на нашу лабораторию, мы дадим тебе не имбирный порошок, которым приправляем рис и рыбу, а маринованный корень имбиря — столько, сколько ты сможешь съесть? Тогда ты согласишься выполнить наши требования, верно?

Столько имбиря, сколько он сможет съесть… неужели на Тосеве-3 есть такое количество чудесного растения? Неожиданное и непреодолимое желание охватило все существо Теэрца, сдавило железной рукой сердце Ему пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы сказать:

— Недосягаемый господин, какой мне прок от имбиря, который я не съем — ведь я умру.

Окамото снова нахмурился и обратился к Нишине.

— Если он не пойдет в лабораторию, у вас есть для него занятие на сегодня? — Физик покачал головой Повернувшись к Теэрцу, он сказал: — Идем. Я отведу тебя в камеру.

Теэрц вышел вслед за Окамото. Охранник не отставал. Даже несмотря на то, что он больше не чувствовал восторга, который подарил ему имбирь, Теэрц испытал нечто вроде триумфа.

Впрочем, радостное ликование его покинуло, как только он оказался на улицах Токио. Даже больше, чем в Харбине, здесь он ощущал себя мошкой среди огромных толп Больших Уродов, сновавших взад и вперед. Он был в Харбине один, но Раса приближалась к городу, и если бы дела пошли хорошо, он мог бы воссоединиться со своими соплеменниками. Но дела пошли плохо.