Елена Семёнова - На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

Самое печальное, что силы наши были настолько скудны, что не то что Донецк, мы не могли разоружить периферию республики. В 24 часа Стрелкову нужно было создать оборону вокруг гигантского мегаполиса. И оборона была создана. К счастью, ВСУ не слишком поворотливо разворачивало свою механизированно-бронетанковую пасть от Славянска к совершенно не интересному ей до сей поры Донецку. Всем было ясно, славянцы отдать Донецк без боя не позволят, да и с боем взять его теперь может быть проблема… (как показал июль и август, весьма большая проблема).

И вот, наш самосвал, простясь с нами на перекрестке, где трасса, идущая на Россию встречается с дорогой в правую часть города, уезжает, а мы остаемся в Иловайске. Начинается холодный дождь, плащ-палаток и дождевиков нет. Теплых вещей тоже. Командование удаляется трясти местные власти на все необходимое для хотя бы макета блокпоста. Разведвзвод роты начинает проверку документов и содержимого автомобилей. Знания человека проведшего не один и не два часа в самые разные времена года, под открытым небом на этюдах, подсказывают, что дождь «надолго». Небо так затянуло, что весь день освещение было как в сумерки: спасибо, прямо-таки родной Санкт-Петербург. К счастью, когда объявляли боевую, в нашей комнате не было «Скобаря», он в это время был у «Первого», на совещании. Вследствие чего, его вещи я забрал с собой, а в них имелся свитер, который и спасал меня от холода в те часы.

Ситуация печальная, сидим в зеленке и тупо мокнем под дождем. Откуда-то всезнающая, стоухая и стоокая солдатская молва донесла, в 20 километрах поселок Амвросиевка, а в Амвросиевке этой украинские танки. Встреча с украинскими танками в тот момент сулила исключительно одно: труды украинским танкистам на предмет отмывания кусков наших тел от гусениц боевых машин. В тот момент РПГ у нас было самое большее штуки три, количество выстрелов по ранее описанным нормам… Вспоминалась песня про «Остров Крым»… Хорошо, что сутки в Донецке не были потрачены мной совсем зря. Был приобретен котелок и сухой спирт, общими усилиями развели костер, нашелся кофе и сгущенка, в котелок только успевали заливать воду. Ребята ожили, закурили, пошли шутки.

Смех, солдатская бравада вернулась, и дождь вдруг стал не таким уж мокрым.

В этот момент узнается, что нам под казарму предоставляется метрах в ста от перекрестка расположенная пожарная часть, отправляемся по адресу. Кажется, в абсолютно лысых комнатах уже лежали на полу матрасы, наконец-то можно отдохнуть после бессонной ночи… Падаю на матрас и забываюсь сном.

Начинаются долгие утомительные дни в стояниях на блокпосту и проверке машин. Тоска смертная. Из приятного была встреча местным населением «сепаратистов»: в первые же дни за счет иловайцев была закрыта наша потребность в дождевиках, теплых вещах и конечно… в еде. Надо сказать, что малороссийский менталитет вообще страдает ярко выраженным чревоугодием — вот и русский Донбасс этим за советское время, видимо, подзаразил… Домашних заготовок, свежих овощей, мяса и молока нам навезли столько, что съесть это все не представлялось возможным, даже с учетом того, что ты как-никак, вечно голодное существо, а по-литературному: «солдат». Это притом, что две местные кафешки чуть не подрались за право кормить нас горячей едой. Сейчас вспоминать это очень приятно и… ужасно горько.

Скоро после нашего захода в Иловайск в город приехал «Скобарь». Поделился информацией, рассказал новости, упомянул о создании Политотдела и о своей новой должности его начальника [1] И.Б. Иванов («Скобарь») сразу после выхода из Славянска и до назначения его начальником Политотдела Ополчения занимал должность заместителя командира 2-го пехотного батальона (батальон «Царя») и находился в Иловайске, в частности, отвечая за подготовку этого города к обороне. (Прим. ред.). . Будни текли вышеозначенным образом. Через несколько дней распогодилось, и началась нормальная степная жара, дежурства на блокпосту шли своим чередом. Было и «новое»: в какое-то время командование постановило в кустах близ блокпоста держать круглые сутки РПГ, на всякий случай, с расчетом, естественно. Первым заступил как гранатометчик я. Теперь у меня был законный второй номер, воевавший еще с Ямполя, уроженец Махачкалы, дагестанец, выросший в Донецке с позывным «Шайтан». В тех же уже упомянутых кустах я и Шайтан вырыли чем-то средним между садовой лопаткой и детским совочком (вышеозначенный предмет, был практически выцыганен у одного из ребят нашей роты) первый на блокпосту окоп.