Елена Семёнова - На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

— Командир, ты не занят? — обращаюсь к нему, открывая дверь его комнаты.

— Заходи. С чем пришёл?

— Да есть у меня к тебе несколько вопросов, на которые хочется получить ответы.

— Слушаю тебя. Что за вопросы? — спрашивает он.

— Стилет, мы когда уже начнём на стрельбы ездить, а не просто бегать по лесу с палками, изображая Рэмбо во Вьетнаме?

— Тавр, ты же знаешь. У нас нехватка б/к. Вот, допустим мы сейчас его весь расстреляем… А потом чем воевать, если что-то серьёзное вдруг будет?

— Согласен. Воевать будет не чем. И когда же оно у нас появится это б/к? — спрашиваю его.

— Не знаю пока. Надеюсь, что скоро, — отвечает он мне.

— Ладно, тогда ещё вопрос. Ты видел, что из себя представляют наши бойцы в плане физподготовки? Некоторые и 20-ти раз от пола не могут отжаться, я уж не говорю, что бы подтянутся и перевалить свою задницу через забор, в полной экипировке. Это как, по-твоему, нормально? Это называется рота «СБ»?

— Нет, это не нормально. Я согласен с тобой. Но других бойцов у нас нет. — отвечает Стилет. Ты же занимаешься с ними в спортзале. Вот и подтягивай их в этом плане.

— Ладно, с этим тоже понятно, — говорю ему. Ещё вот что хотел спросить. Какие будут наши действия, когда мы пойдём на запад. Ты же понимаешь, что тут мы выполняем по сути ментовские, а не армейские функции. Хотя, на построении, ты каждый раз, говоришь об обратном?

— Я думаю, что из нас будут скорее делать структуру входящую в МГБ, — отвечает Стилет.

— И чем мы будем заниматься? — снова спрашиваю я

— «Работать» с местным, укроповским населением и недобитыми, в ходе боёв, нацбальонами. Будем делать зачистки, короче говоря.

— А как же тогда ГРУ, ФСБ и прочие «вежливые люди», они тогда чем будут заниматься?

— Тем же самым. Тавр, вот ты представь себе, если мы дойдем до Днепра, какая это территория? Сколько городов и сёл? Это же миллионы людей. У федералов просто физически не хватит средств и личного состава, что бы всё это контролировать. Поэтому мы будем востребованы.

— Ты в этом уверен?

— Да, уверен.

— Ну, допустим, а что потом? Ты не думал, что когда мы еде-лаем эту работу, мы станем им не нужны? Нас просто попросят «на выход». Как говорится — «Всем спасибо, все свободны», — говорю я Стилету.

— Надеюсь, что этого не будет. Поверь, без работы мы не оста-немея.

Я сидел, смотрел на него, и понимал, что он сам во всё это верит, потому что ему так хочется.

— Ну, дай то бог. Посмотрим. Хотя, я лично, сильно в этом сомневаюсь, — отвечаю я ему. Заканчиваю разговор и выхожу из комнаты.

Тогда, в ноябре 2014 года, мы оба ещё не знали, что мои мрачные прогнозы сбудутся. И что нас, российских добровольцев, в скором времени попросят на тот самый «выход», с Донбасса. Кого-то вежливо, а кого то и настойчиво… Большинство же из нас, видя какой бардак, а кое-где и беспредел, творится в ЛДНР, уедут сами.

Но об этом, как и о многом другом, в следующих частях моей исповеди.

— конец ноября 2014 года, Алчевск.

В предыдущей, двенадцатой части, я писал о том, чем мы занимались, и какие задачи выполняла наша рота «СБ» в суровом городе Алчевске. Поэтому не буду здесь и сейчас об этом повторяться, а расскажу один из таких вот случаев.

На одном из построений роты, Стилет, после очередной своей пламенной речи на тему, что такое хорошо, что такое плохо и как с этим бороться, задаёт вопрос к стоящим в строю бойцам, то есть нам:

— Надо с «Борцом» сегодня съездить. Нужны четыре добровольца. Подробностей не знаю, но задание ответственное и опасное. Желающие есть?

Что за вопрос? Конечно, есть. Желающих море. Я в том числе. Я же вообще за любой кипишь, кроме голодовки. А тут такое опасное и ответственное задание, как не поехать. Кроме меня на это дело отбираются из состава роты — Алтай, Грозный и Куц.

— Вам четверым пять минут на сбор, по полной боевой. Остальные могут быть свободны, — объявляет Стилет.

Через пять минут, мы все четверо, по полной боевой, грузимся в машину к Борцу. И едем на место событий. По дороге он нам вкратце рассказывает, что от нас требуется?

— Короче, ко мне тут обратилось за помощью мирное население. Пропал человек. Два месяца от него уже ни слуха, ни духа. Где он и что с ним, не известно? Есть подозрение, что его уже нет в живых. Он сам начальник одной базы отдыха, куда мы едем. Надо приехать на место и разобраться там, что к чему?

Вот собственно и вся вводная, что дал нам Борец. Остальное время он всю дорогу рассказывал нам об эпизодах своей биографии. Лично мне запомнилось, то, что он хотел стать лётчиком, но по разным объективным причинам не стал.