Виктор Светиков - Вершины

Меткий огонь мотострелков быстро охладил пыл душманов, они ушли в горы. Выставив боевое охранение и организовав отдых подчиненных, Черножуков вместе с командиром афганского подразделения склонился над картой.

— Чуть больше тридцати километров прошли за день. Мало, — вздохнул афганский командир.

— Ничего, лиха беда начало, — ободрил его Александр, хотя у самого на душе кошки скребли. Он знал: душманы не оставят в покое хлебный караван.

Тщательно изучив по карте местность, оба командира пришли к выводу, что в конце узкого ущелья, где дорога проходит через перевал Мурчай, можно ждать новой засады. Значит, нужны предупредительные меры.

Каждый километр на горной дороге в Афганистане измеряется солдатскими сердцами по-особому. Забудешь ли когда-нибудь эти дороги, горячие и каменистые, переходящие из одной мертвой долины в другую, от песчаных сопок к плоскогорьям, похожим на плиту необозримой могилы со стертыми вечностью надписями?!

Вон за той конусообразной башней, по всей видимости, воздвигнутой еще при Тамерлане, начинается перевал. Путь к нему лежит через ущелье. И нет времени (ни секунды) на то, чтобы обратить взор на искусную повязку из эмали неизъяснимого цвета, обвивающую башню. Видишь лишь, что за ее зубчатыми глыбами там, наверху, может, затаился душман. И его злые глаза ищут цель.

Перед ущельем Черножуков остановил колонну. Без разведки входить туда нельзя. Ударь душманы по передним машинам — вся колонна остановится. Назад ходу нет: на такой узкой дороге арбе не развернуться, а тут — могучие автомашины. После разведки первыми пошли бронетранспортеры. За ними в пределах видимости остальная колонна.

Где-то на середине ущелья Черножуков увидел, как передок головного бронетранспортера приподнялся, из-под его колес брызнул огненный смерч. И тотчас же горы наполнились раскатами ружейно-пулеметного огня. Стреляли, казалось, отовсюду — с ближних и дальних горных террас. «Не обороняться, а атаковать», — мгновенно решил Черножуков. Для этого надо подняться выше, чем засел противник. Кто выше, тот сильнее — закон боя в горах.

— Взвод, за мной, — скомандовал Александр.

Карабкаться по крутой скале, да еще под огнем бандитов — это уже не альпинизм, не романтика, а двойная опасность. Но подчиненные лейтенанта шли вперед, только гранитная крошка летела из-под толстых рубчатых подошв их сапог. Служба в Афганистане многому их научила. Технике восхождения — тоже. А вершина — кратчайший путь к победе. Душманы конечно догадались о маневре Черножукова. Весь огонь они перенесли на смельчаков. Огонь на себя — тоже входило в план Александра. Те, кто остался внизу, заняли оборону и начали прицельно стрелять по бандитам.

Еще один рывок — всего-то несколько шагов — а дальше «мертвая зона». Там душманский огонь бессилен. Путь к вершине будет свободен. Но как преодолеть эти метры открытого пространства?

Прижимаясь к камню, укрывшему его от бандитских пуль, Александр каждой своей клеткой чувствовал, как очереди крупнокалиберного пулемета дробят впереди скальный грунт, как крошится порода.

Проходили секунды, казавшиеся вечностью. А он все еще лежал за камнем. Лоб в испарине , дыхание участилось, руки нервно теребили цевье автомата. «Да что ж это я?! — опомнился Черножуков. — У меня же припадок испуга, самый обыкновенный, который не дает мне поднять голову и рвануться дальше. Надо первым вскочить и рвануть». Первым, потому что вторым в бою всегда легче. Но как не просто быть первым! Как трудно идти под пули, когда мир такой большой и прекрасный. «Встать!» — мысленно приказал себе лейтенант, тут же выскочил из-за укрытия и помчался по открытому пространству. Вперед! Вверх! Стремительнее! За ним рванулась вся группа. В одном броске они преодолели эти смертельные метры. Все — дальше макушка вершины. Путь к ней открыт. Душманы прекратили стрельбу и начали отступать, иначе сами попали бы в ловушку. Банда ушла в горы.

Все население кишлака Дехравут вышло встречать колонну, преодолевшую опасный перевал. С радостными криками ребятишки вскакивали на подножки машин. Девушки несли узкогорлые кувшины со студеной водой. Люди, измученные голодом и блокадой душманов, со слезами благодарности крепко пожимали руки солдатам. Не удалось бандитам разрушить веру в народную власть, сломить решимость дехкан в борьбе за новую жизнь.

А следом за солдатами в кишлак из-за хребта спустилось солнце, величественное и, как всегда, прекрасное. Оно озарило долину теплым светом и ласковым прикосновением тронуло людей. Оно так по-доброму смотрело на кишлак, что все горы кругом покраснели до небес, как будто застигнутые врасплох за добрыми делами.