Виктор Светиков - Жаркий месяц саратан

Эти строки поэт Алексей Сурков, мне было известно, написал в 1941 году. И посвящены они конкретному подвигу связиста сержанта Николая Новикова. О нем и рассказывал Сидорович.

Свой подвиг связист 28-го гвардейского батальона связи 16-й армии сержант Новиков совершил в боях под Москвой. Ему было приказано устранить повреждение на линии. Перебегая от укрытия к укрытию, он отыскал место порыва и не успел еще срастить его, как на него напали фашисты. И тогда Новиков, зажав концы провода зубами, стал отстреливаться от наседавших врагов. Но силы были слишком неравны. Смертельно раненный, сержант так и остался лежать на подмосковной земле с зажатым в зубах проводом. Даже мертвый, он выполнял свой солдатский долг.

Политработник поведал солдатам, что такой же подвиг совершил и сержант батальона связи 308-й стрелковой дивизии Сергей Путилов. В боях за Сталинград он тоже, теряя сознание, зубами соединил концы телефонного кабеля.

— Таких примеров много, — сказал майор. — О самоотверженности, отваге, мужестве и массовом героизме связистов в годы минувшей войны говорят цифры — 303 связиста удостоены звания Героя Советского Союза, 106 стали полными кавалерами ордена Славы, десятки тысяч награждены орденами и медалями.

Майор далее заметил, что достойны гордости и ратные дела связистов в составе ограниченного контингента советских войск, выполняющих интернациональный долг в Афганистане. Им также приходится порой действовать в очень трудной обстановке, рисковать жизнью. Недаром же многие воины награждены орденами и медалями.

Орден Красного Знамени радиста рядового Зураба Члачидзе вручен его матери, которая живет в Москве. Высокой награды Зураб удостоен посмертно.

А было дело так. В узком горном ущелье Члачидзе с товарищами обнаружил караван с оружием, сопровождаемый многочисленной бандой. Самим совладать с бандой горстке наших солдат было не под силу. Но и пропустить ее они не могли. Где душманы, там кровь невинных людей.

Безрезультатно Зураб пытался вызвать помощь по радио. Вокруг лежащие горы не пропускали радиоволн. Рация лишь жалобно попискивала. И тогда Зураб Члачидзе, рискуя жизнью, начал подниматься вверх, где бы радиоволнам не мешали каменные скалы. Бандиты заметили его и открыли огонь. Связист, казалось, не обращал внимания на свинцовую метель. Ему удалось послать в эфир нужную информацию, передать координаты местности, где банда находилась. Душманы не прошли. Но вражеская пуля не пощадила храбреца,

«В густом эфире шорох, треск и свист... И вдруг из пустоты: «Погиб радист...» — стихотворение местный автор посвятил Зурабу, а товарищи прислали его матери.

Как эти слова созвучны стихам поэта Алексея Суркова! Да и подвиги связистов разных поколений — сержанта Новикова и рядового Члачидзе — сродни друг другу, замешаны, что называется, на одном тесте.

— Пригласили меня недавно в московскую школу № 158, где учился Зураб, — вспоминала мать солдата, которую я навестил. — В четвертом классе рассказывала детям о сыне... Хороший у нас разговор получился. Ребята расспрашивали о Зурабе, я, как умела отвечала. О том, как жил и служил сын, что писал о командирах, товарищах. Что о нем писали. В одном из писем капитан Сергей Бохан и старший лейтенант Игорь Железнов написали мне: «Вся рота теперь — ваши сыновья...»

Да, теперь сослуживцы Зураба стали мне как сыновья. Я поздравляю их с праздниками, даю им в письмах наказы, приглашаю в гости. Они мне много рассказывают о том Зурабе, которого я, оказывается, мало знала. Матери всегда кажется, что он еще маленький и совсем беззащитный. Теперь припоминаю, как Зураб любил слушать своего деда Вано Члачидзе, фронтовика, к которому мы часто ездили в Грузию, в красивое селение Эргнети. О боях на Одере, об освобождении Польши рассказывал сыну и его дядя — тоже фронтовик, офицер в отставке Георгий Васильевич Хведчени. Наверное, и эти беседы помогли Зурабу стать сильнее, мужественнее, стать настоящим солдатом...

А мечтал рядовой Члачидзе быть художником. Мать показала мне его последние рисунки. Они сделаны там, в Афганистане, на двух небольших листах. Зураб назвал их — «Встреча, которая будет на родной земле». Он изобразил своих сослуживцев и себя самого с букетами цветов. Рядом с ними — много смеющихся девушек. Почему-то они в тюбетейках, и у каждой — черные косички. Кругом цветы. Зураб их очень любил. Особенно полевые...

Такие подробности узнал я о рядовом Члачидзе.