Фёдор Кнорре - Навсегда [Роман]

Они уже подъезжали.

— Ну, вот я и приехал, — сказал Станкус, поднимаясь. — Надо повидать, как там что…

— Я хотела бы вместе с тобой поехать, — сказала Аляна.

— Я знаю. Да я-то отпускной, а ты в командировке… А хорошо бы тебе тоже когда-нибудь их навестить. Может быть, сейчас для них и радости другой нет, как поговорить про него…

— Ты молодец, что едешь к ним, — сказала Аляна. — Я все боялась тебя спросить, как ты решил.

— Какой там молодец! Это я для себя! Мне самому — рот до чего нужно поговорить, все рассказать про него. Мне тоже, может, легче станет…

Станкус, наклонившись, поцеловал горячую щеку спящего Степы и, подняв чемоданы, стал пробираться к выходу, переступая через ноги спящих.

Переполненный пассажирами поезд снова тронулся.

Пожилые, только что демобилизованные солдаты старались потесниться, чтобы освободить Аляне с мальчиком побольше места, но скоро снова невольно прижимали их в угол. Разговоры шли все больше про рыбу, про сети. Солдаты непрерывно курили, вежливо отгоняя ладонью дым в сторону.

— Тяжело с ребятами, — сочувственно сказал один из них. — Да ничего, скоро приедем… Вы тоже до самой Клайпеды?

— Да, — сказала Аляна. — До Клайпеды и потом дальше. До Паланги.

— К мужу, наверное? Тоже рыбак?

— Нет, он не рыбак, — сказала Аляна. — По работе еду. Будем открывать санаторий.

— Слыхали, братцы? — оживленно сказал солдат. — Начинают, понимаешь ли, санатории открывать.

— Это в каком же месте?

— Там, где военные госпитали были.

— Значит, на работу? А мы с работы едем. Три года кусочка моря не видали, вот дела! — с мечтательным восторгом продолжал солдат. — Я завтра закину сеть, и как первого морского окунька вытащу, так поцелую его от радости в обе щечки и пущу обратно нырять!

— Завтра ты пьяный будешь! — усмехнулся другой солдат.

— Неправда, пьяный я сегодня буду, а завтра в море уйду. Хоть ты что — уйду!

Степа завозился и захныкал, не находя себе места.

— Ничего, скоро приедем, — опять подбодрил Аляну солдат, сидевший с самого края и молча слушавший разговор. — Муж-то, наверное, еще не демобилизовался?

— Нет, — сказала Аляна.

— Молодых не сразу, а все равно отпустят.

— Правильно, не всех же сразу!

«Не всех, — подумала Аляна. — Да, не всех…» — и низко склонилась над Степой, так что никто ничего не заметил. Она уже научилась плакать беззвучно, с неподвижным лицом.

Наконец и ночь и душные утренние часы в жарком вагоне — все осталось позади. Попутный грузовик, в котором они ехали от Клайпеды, ушел, и они остались вдвоем в начале длинной аллеи.

В пестрой от цветов траве стрекотали кузнечики, и птицы летали, посвистывая, среди деревьев. Аллея была знакомая: когда-то они со Степаном шли по ней и в конце ее в первый раз в жизни увидели из темноты освещенные окна террасы.

Аляна вскинула на плечо рюкзак, подняла с земли чемодан и пошла по аллее.

— Давай я тебе буду помогать, — сказал Степа и взялся за ручку чемодана. — Ты устала?

— Нет, ничего, мне не тяжело.

Степа вздохнул и сказал:

— А я устал…

Так они прошли всю аллею, и она снова увидела дом и маленькую башенку, куда вела скрипучая лестница. Ворковали голуби, перелетая с подоконников на крыши, и издали слышался непрерывный шум моря, широкий, бесконечный.

Она думала об этой минуте, ждала ее почти со страхом, а сейчас не почувствовала никакого волнения.

То отражение, какое хранилось в глубине ее сердца, — этого дома, башенки, аллеи, голубей и шума моря, — все было бесконечно ярче, волшебней и прекрасней, чем то, что она видела сейчас…

Высокая женщина с усталым лицом, в белом медицинском халате, спустилась им навстречу по ступенькам знакомой веранды.

Она поздоровалась за руку с Аляной и со Степой. Ее звали Александрой Васильевной, она была главным врачом военного госпиталя, а теперь считалась директором первого, еще не открытого санатория у моря.

— Очень рада, что вы приехали. И еще с помощником?

— Да, пришлось с собой взять. Бунтует. Не желает без меня оставаться… Пусть посмотрит море.

Александра Васильевна отобрала у Аляны чемодан и провела ее в комнату, где стояла железная госпитальная койка, покрытая серым солдатским одеялом, попахивающим дезинфекцией.

— Вот тут вы можете переночевать. Вы надолго к нам?

— Нет, думаю, всего несколько дней. Посмотрим, что у вас есть, чего вам не хватает, и скорей обратно.

— Что у нас есть, я вам быстро покажу, а вот чего не хватает — список будет длинный.