Шамиль Ракипов - О чём грустят кипарисы

Точно в назначенный срок Галя на отремонтированном самолёте догнала нас и рассказала удивительную историю:

— Как старшая по званию, я взяла командование на себя. И кормление подчинённых, само собой, тоже. Работали дружно, всё шло по графику. Утром на четвёртый день слышу:

— Товарищ техник-лейтенант, на лесной дороге немцы!

У нас на всех одна винтовка, три пистолета. Указала каждому позицию, говорю, стоять насмерть, без команды не стрелять.

Немцы идут вразброд, их человек десять, почти все вооружены автоматами: Присмотрелась — у одного немца в руке палка с белым флагом. Слава тебе, господи, думаю, сдаваться идут. Подпустила их шагов на двадцать, крикнула:

— Стой!

Остановились. Я поднялась, делаю вид, что отдаю распоряжение целой роте. Потом показала им один палец, машу рукой, пусть, мол, парламентёр подойдёт поближе.

Подошёл переводчик, говорит:

— Генерал Фалькнерс со своими оставшимися в живых штабными офицерами желает в плен.

— Зер гут, — говорю, — очень хорошо, что ж, пусть сдаётся. Подходить по одному, оружие — сюда, — кажу себе под ноги. — Начнём с генерала, пусть подойдёт, первым.

Подошёл. Гляжу: в самом деле генерал, в полной форме, худющий, в глазах — зелёная тоска. Швырнул пистолет на землю и отвернулся. Подозвала двух ребят, говорю, отведите в сторонку. Чем, думаю, кормить их буду, продуктов мало осталось.

Вот и всё. Обезоружила всех, усадила на траву, супчик сварила, накормила и — шагом марш на сборный пункт…

За находчивость Бершанская объявила Пилипенко благодарность.

Мы им счёт потеряли, своим пленным.

Остановились в Новоельне. Небольшой городок, железнодорожная станция, а рядом, в лесу, — последняя площадка, с которой мы наносили удары по немецким частям, находящимся на территории Белоруссии. С других площадок, на которых базировался полк позднее, мы уже летали за границу — в Польшу, в Восточную Пруссию.

Площадку, небольшую лесную поляну, подобрали, как и другие, наспех и угодили в капкан. Сесть сели, а взлететь… Это была почти неразрешимая проблема. Почва песчаная, разбег небольшой, взлетать можно только в сторону леса. Командиры эскадрилий исходили полянку вдоль и поперёк, ощупали каждый бугорочек и пришли к выводу: взлететь невозможно, тем более с бомбами, самолёт неминуемо врежется в деревья.

Бершанская помрачнела, уткнулась в карту. Полк уже получил задание: уничтожить отступающую по лесной дороге большую вражескую автоколонну. Промедлим, зацепятся за какой-нибудь рубеж, выковыривай их потом. Или драпанут в Восточную Пруссию. Гвардейский женский полк не выполнил задания — такого ещё не бывало…

Мне было больно смотреть на Бершанскую, даже голова разболелась. Думаю, заберусь в кабину, отдохну. Светлая голова у нашего командира полка, но так получилось — безвыходное положение. Конечно, начальство не осудило бы нас, но мы сами себя казнили. Поторопились.

До самолёта я не дошла, слышу:

— Командиры эскадрилий, ко мне!

Неужели, думаю, что-то придумала? Представьте себе — и придумала!

— Работать будем так, — голос у Евдокии Давыдовны ровный, спокойный, как всегда. — Несколько человек будут держать самолёт за плоскости. Лётчица даёт полный газ. Когда мотор наберёт предельную мощность, по команде все отпускают самолёт, отбегают в стороны. Принцип катапульты. Ясно?

— Ясно! — хором закричали девушки.

— Первым вылетает экипаж Ароновой — Гельман. Бершанская назвала десять самых опытных экипажей, и работа закипела.

Техники выкатили на старт первый самолёт, вооруженцы подвесили бомбы. Мотор воет, самолёт дрожит…

— Пошёл! — крикнула Бершанская.

Девушки — врассыпную. «По-2» запрыгал по кочкам, взлетел, высоту набирает медленно, с трудом. Моя Валюша уткнула лицо в ладони. Уже стемнело, ждём. Даже от удара о верхние ветки бомбы могут взорваться. Но Бершанская рассчитала точно, самолёт улетел.

Через две минуты тем же способом вытолкнули в небо второй самолёт.

Мы с Валюшей вылетели пятыми. Колонну обнаружили без труда — головные машины были охвачены огнём. Пробка! Пролетели над дорогой, присмотрелись.

— Цурюк, паразиты! — властным голосом крикнула Валя. — Цурюк, вам говорят! Хенде хох!

Я рассмеялась, спросила:

— Что это за урюк?

— Значит, назад! — Валя тоже рассмеялась. — Народ дисциплинированный, должны послушаться.

— Нет, лучше пусть стоят на месте, — рассудила я. — Ударим по задним машинам.

Вернулись на аэродром, от техников узнали: первый снайперский удар по колонне нанесли Рая Аронова и Полина Гельман — подорвали двумя «сотками» две головные машины.