Шамиль Ракипов - Откуда ты, Жан?

Больная, убитая горем мать и вовсе слегла. Её положили в больницу, в палату безнадёжных. Узнав об этом, Гумер считал следователей бессердечными. По его мнению, причиной болезни матери был не он сам, а те, кто его арестовал и не пускал теперь домой. Он замкнулся в себе, отказался отвечать на вопросы. Тогда пригласили Ваню к следователю. Мальчишки сразу насторожились. Андрейка и Яшка вслух осуждали: мол, болтун, да и только. Один лишь Харис понимал друга, был по-прежнему привязан, заботлив.

А Губа исчез. Как сквозь землю провалился. Никто не знал, где он находится. Ясно было одно: из города он бежал.

Гумера отпустили с милиционером на похороны матери, и он не выдержал, рассказал всё по порядку, признав себя виновным.

Состоялся суд. Почти весь класс был в сборе. Только не было Нигмата. Да Гумера привели под стражей. Из зала суда вышли молча. Девушки плакали. Пора было расходиться, но никто не замечал этого. Все шли с поникшими головами, будто каждый считал себя причастным к случившемуся.

А Тамара, шедшая рядом с Гульсум и Светланой, действительно отчасти винила и себя. «Если бы я, — думала девушка, — смогла крепко подружиться с Кабушкиным, то он сразу поделился бы со мной своей бедой. И наверняка мы нашли бы выход. Может, тогда жив остался Нигмат, не осудили бы и Гумера… Только беда в том, что мальчишки не доверяют девчонкам. И вот результат…»

Терзал себя и Николай Филиппович. На суде он был народным заседателем.

— Наверное, нет более несчастного человека, чем учитель, выносящий приговор своему ученику, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я сегодня сужу и себя самого. Мне стало понятно: мы даём своим ученикам лишь знания, но мало заботимся об их воспитании, воспитании настоящего человека, который смог бы выстоять перед любыми жизненными трудностями…

Дома после суда Николай пригласил Ваню во двор.

— Ну, теперь, надеюсь, понял? — спросил он, усаживаясь на скамейку.

Ваня сел на лежавшее рядом бревно.

— Как не понять! Чужое не трогай, будь всегда честным…

— Я не про то.

— А про что же?.. Чем это всё кончается? Да? — переспросил Ваня и тут же ответил — Тюрьмой или смертью!

— Это всё так, — согласился Николай. — Но главное в другом: с чего это всё начинается?.. К рабочему человеку не может пристать ни один паразит, вроде Губы с компанией. «Безделье — мать пороков!» — правильно сказал учитель. Если бы вы были заняты работой, все твои друзья ходили бы людьми. А так…

— Но ведь нет нам работы! Не берут же! — перебил его Ваня.

— В этом и вся беда. Пока станешь совершеннолетним, сколько придётся дурака валять. Не всё же пойдут учиться в техникум или в среднюю школу. Может, желания нет или возможностей. Что же такому человеку делать? Это, брат, задача не простая. Учитель её понял сразу. Надо найти работу и несовершеннолетним. Конечно, этот вопрос когда-то решится. Но мы ждать не можем и должны решить его сами, по-своему.

— Как?

Николай поднялся и, вытащив из-под крыши курятника лопату, начертил у забора большой квадрат.

— Здесь вот будешь строить клети для кролей.

— Клети? — поднялся Ваня и подошёл ближе к брату, опасаясь, что не так расслышал его. — Для кроликов?

— Да! Чтобы не бездельничать, — сказал Николай. — Кролик — доходное животное. Мяса — вдоволь, шкурок — навалом. И шапку сошьём, и шубу. Дядя Бикбай говорит: помогу, дам самую породистую пару.

— Из чего же я построю эти клети?

— Столбики найду. Остальное — сам достанешь.

— Но чужое брать не полагается…

— Я и не велю тебе воровать, — сказал Николай строго.

— Что же можно сделать с четырьмя столбиками? Надо ведь обшить их досками.

— Не обязательно. На Казанке есть ивняк.

— Его не приколотишь гвоздями.

— Заплетёшь. Со всех сторон. А чтобы ветер не продувал, промажешь глиной… Через неделю крольчатник должен быть готов.

— А чем кормить кроликов?

— На Казанке и травы нарвёшь, и коры насдираешь. Григорий Павлович даст овса немного, дядя Бикбай — отрубей… Только не откладывай на завтра: сегодня же начинай рыть ямы.

Николай вручил ему лопату и, пожелав успеха, вышел за ворота.

Первую от забора яму Ваня вырыл быстро. Но жарко палит солнце, и по щекам сползают ручейки пота… Андрейка и Яшка побежали купаться. Ваня увидел их в щель забора. Какие счастливые! Разденутся на ходу и прямо с берега в прохладную воду. Искупаться не мешало бы и ему. Только вот работа не пускает…

Солнце печёт уже так, что рубаха промокла. Куда бы от него спрятаться? Ваня залез в яму и присел на корточки — там прохладней. Только долго так не просидишь — затекают ноги, а когда встаёшь, то будто наступаешь ими на иголки. Лопата, вначале такая лёгкая, стала тяжёлой и весит не меньше пуда. Плечи ноют, ладони горят, как в огне…