Шамиль Ракипов - Откуда ты, Жан?

Вчера с вечера ученики седьмого класса в последний раз веселились у этого костра до глубокой ночи. «Летите, соколы»… — запало на прощанье…

А сегодня… Ваня усмехнулся, вспомнив, как час назад они с Харисом летели с лестницы. Выгнали, будто ногой пнули. Но это ничего, заживёт. Лишь бы только не раскиснуть. Попробуем… Но вот где бы поесть? Не сходить ли на луг? Поискать там дикий лук и щавель…

Неожиданно вышел из кустов Нигмат. В руке у него сумка, во рту папироса.

— Ищешь? — спросил он, ухмыляясь.

— Кого?

— Мой ножик. Вчера посеял.

— Ничего не знаю.

— Не заливай.

— Нет, серьёзно.

— Зачем же тогда пришёл?

— Проветриться.

— Понятно. Скучаешь по вчерашнему. Любовь она такая.

— Молчи, Нигмат.

— Молчу, молчу, командир. В «Электро» идёт «Абрек-Заур». Покатили?

— В кармане пусто.

— Найдёшь мой ножик — билеты сам беру.

— Спасибо.

— А где же твой задушевный друг? Постой! Не говори, я сам скажу, по картам. — Нигмат вытащил из кармана колоду карт и, присев на корточки, начал разбрасывать их на песке: — Валет бубен, десятка, дама, король червей, туз… Ага! Вижу дорогу в казённый дом. Вдвоём ходили? А! Крики, ругань, скандал. Король разъярился…

— Не трави, — сказал ему Ваня. — Собери свои карты… Хариса видел?

— Да. Грустный, словно потерял топор — только что уронил его в речку.

— Не взяли нас на работу, — пожаловался Ваня и, тяжело вздохнув, рассказал Нигмату всю эту невесёлую историю.

— Всё равно вас не взяли бы, — решил Нигмат. — Потому что нет паспорта: шестнадцать не исполнилось. Вы пока несовершеннолетние.

— Что же нам, несовершеннолетним, вешаться на крючок?..

— Терпи, Кабушкин, атаманом будешь. Я вот надумал работать в Устье, как только сплав начнётся. Но тоже осечка. Даже подёнщиком не берут. Если что, мол, с тобой случится, покалечишься, мне крышка, — говорит начальник.

— Что же делать?

— «Не тлеть, гореть огнём! — как вчера говорили. — Вы можете стать, кем хотите. Для вас, дескать, все дороги открыты…»

Они спустились на берег и подошли к месту вчерашнего костра.

— Вот она, жизнь какая, — вздохнул Нигмат, ковырнув носком золу.

За кустами послышался приглушённый свист. Вскоре сквозь ивы на реке показалась лодка. Широкоплечий парень с коротко подстриженными волосами, хлюпая вёслами, пытался повернуть её к берегу. Сразу видно, что на это нет у него сноровки, хотя в руках силы достаточно. Верхняя губа парня рассечена рваным шрамом, рукава трикотажной шёлковой рубашки закатаны по локоть, на правой руке чёрной тушью наколото изображение кинжала.

На корме — Гумер Вафин. Он пытается уверить в чём-то Губу со шрамом, на лице которого заметно беспокойство. Когда они перестали шептаться, к ним подошёл Нигмат. Мальчишки что-то взяли в кустах и положили осторожно в лодку. Ваня, повернувшись, пошёл своей дорогой, но его тут же окликнули.

— Подойди-ка сюда, браток, — сказал Губа со шрамом.

— Иди, Ваня, — подхватил Гумер. — Не бойся.

Ваня вернулся. Нигмат уже и в лодку залез… А кто же он, этот Губа? Рыбак? Не похоже. Но парень ловкий.

— Уступите-ка место ему, — сказал Губа, улыбаясь.

— Бредень? — спросил Ваня, увидев на дне лодки что-то завёрнутое в брезент.

— Какой там бредень!

— Давай, орлы! Хватайте вёсла! Навались…

Лодка, рассекая носом воду, мчится быстро. Казанка хоть и узкая река, но в этом году воды в ней много. Слева Кремль с белыми, как сахар, стенами, справа зелёный луг, а подальше Козья Слобода, разделённая надвое проезжей дорогой. Вон сколько там всяких машин и повозок.

— Полный вперёд! — подал команду Губа и, почему-то съёжившись, пересел на дно лодки. Когда же лодка проскочила под мостом, он сел на своё место и начал хвалить Ваню: дескать, парень серьёзный, можно с таким на любое дело. Не подведёт. Гумер, улыбаясь, подмигивал Ване: слушай, он правду говорит…

— Сегодня устроим прощальный вечер, — сообщил Губа. — На лоне природы. Ох и кутнём в своё удовольствие! — Раскинув руки, он притопнул по дну лодки ногами.

— Ване сейчас не до веселья, — сказал Нигмат. — У него неприятности. Ходил поступать на работу, а начальник прогнал.

— Это по какому же закону? — возмутился Губа. — Хотя, правда, закон — тайга, медведь — начальник…

— Говорит: несовершеннолетний…

— Этот парень-то несовершеннолетний? Да мы с ним гору сдвинем! Посмотри на его пальцы: червонцы ими считать!.. Ничего, браток, не горюй. Найдём какое-нибудь средство наказать начальника, — пообещал Губа и вдруг скороговоркой запел татарскую шуточную: