Виктор Николаев - Живый в Помощи(Записки афганца 1)

«Педагог» мрачно краснел, слушая в дико хохочущем кругу мужиков рассказ про собственные «приключения». Но конферанс не унимался:

— В итоге все планы и сроки пребывания труппы в части были совершенно сорваны. Ту самую даму вообще потеряли. Потом оказалось, что она тайком осталась у одного из присутствующих здесь командиров и пять раз насмерть влюбленная выходила за него замуж. Он отделался от нее только тогда, когда к нам с «Чайки» привез ее на «бэтээре» связанной. Из Кабула названивали и приказывали: если немедленно не вернете артистов в центр, всех виновников уволим и отправим в Союз. Оба гарнизона и «Скоба», и «Чайка» только радостно орали: виноваты все как один, но Кабулу не верим! Если «угроза» правдива, то немедленно вылетаем домой!

— Да ладно закатываться, — смущенный виновник общего веселья качал головой, урезонивая слушателей и рассказчика.

Мужики ладонями стирают со щек обильную слезу.

— Глупо, но есть что вспоминать. А уж новосибирцам и тем паче.

— А как с рукопашкой?.. — немного унявшись, спрашивают новенькие.

— Рукопашка?.. — местные замолкают в поисках наиболее убедительного ответа, даже темнеют лицами от напряжения. Дело — серьезнее некуда.

— Это самое тяжелое, мужики. Самое-самое. У всех, абсолютно у всех это бывает по-разному, по-своему. Есть только одна общая рекомендация. «Духи» сильны, когда среди них смертники или их много. Один на один они, как правило, трусы. Но в любом случае, как бы ни сложился рукопашный бой, убивать или добивать их надо ударом ножа только в голову. Тогда есть полная гарантия уничтожения противника. Причем нож надо всадить именно в затылок или в висок, ибо лобная кость настолько крепка, что в пылу боя нож только соскользнет и раздерет кожу. Рукоятку ножа надо тщательно обмотать парашютной стропой, чтобы во время схватки рука, потеющая от напряжения, не соскользнула с нее в самый ответственный момент. Если закувыркаетесь с «духом» в обнимку, то постарайтесь засунуть пальцы в глазницы или что есть силы сжать и рвануть мужские причиндалы. Без них, раздавленных или оторванных от внезапной дикой боли «дух» выключается мгновенно. Проверено. Не наносите удар ножом единожды, бейте три-четыре раза с проворотом, особенно в животе. И последнее. Не сдавайтесь в плен. Все равно убьют, может быть, на сутки позже. Только смерть будет злее, а ее наступление «духи» затянут себе в усладу. Предателей никто не ценит. Предавший однажды, продажен навсегда. Ну вот и все, — затянулся вновь папиросой ставший уже бывшим начальник штаба. — Теоретически все.

Народ поугрюмел, каждый разбежался мысленно по родным уголкам России. О Всевышний Блаже, спаси души наша!

С уезжавшими домой бойцами простились по-русски канистрой авиационного спирта. Тогда этого добра в легендарной, уже давшей родине Героя Советского Союза, вертолетной эскадрильи, к счастью», еще хватало.

К первому боевому вылету Виктор готовился тщательнее, чем к решающей встрече с любимой женщиной. Основательно подогнанное боевое снаряжение весило прилично — всего около тридцати килограммов. Оно включало толково размещенные на себе автомат, тысячу патронов к нему, десять гранат, питание, рацию, теплый и легкий спальный мешок «пакистанку», нож. В такой полной выкладке, если что, Виктор был готов к самостоятельной «работе» на несколько суток.

Перед его группой поставили задачу: ежедневно по три вылета на поиск и уничтожение банд в режиме свободной охоты. Каждый вылет по два — два с половиной часа с интервалами между ними полтора-два часа. За время отдыха надо было успеть перекусить, покурить, сбегать за угол, дозаправить борт и «освежить» боекомплект. Первый вылет завтра в шесть тридцать утра. А сегодня — последний день отдыха. Написаны письма, а также специальные открытки, где каждый собственноручно указал, куда доставить тело в случае его гибели.

Теперь в баню. Две радости в Афгане: письмо из дома и баня. Баня — это своеобразный ритуал.

— Тем более такой баньки, как у нас, — рассказывали по дороге в нее новые викторовы сослуживцы Андрей и Гена, все из одной поисковой группы, — нет ни на одной точке.

Гордость за свой очаг — тоже хорошее чувство. И представитель каждого отряда или гарнизона лучше своей бани, естественно, не видел нигде.

На «Скобе» баня была построена еще в девятнадцатом веке английскими военными, которые имели здесь базу. Есть слушок, что где-то в районе базы именно под баней британская королевская гвардия сделала тайник-погребок, из которого забыли забрать около тысячи бутылок виски.