Фидель Кастро - В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения)

— Его уже привезли?

— Полчаса назад, — ответил командир спецгруппы.

— Вопросник готов?

Следователь вручил ему блокнот.

— Хорошо. Все подготовлено? — повернулся в сторону оператора детектора лжи Доктор.

— Да, все в порядке.

— Где он?

— В третьей, — ответил командир спецгруппы.

— Начнем с допроса. Затем подвергнем его проверке на детекторе… Потом передай его своим ребятам, чтобы они его немного «обломали». Учтите — «обломали», а не ликвидировали.

— Ясно, — ответил командир спецгруппы.

— Теперь приведите его, — приказал Доктор.

Командир спецгруппы вышел из комнаты в узкий коридор, ведущий к камерам. Пройдя до конца, он задержался возле решетки и сделал знак одному из тех, кто находился по ту сторону.

— Приведи из третьей, — приказал он.

Охранник углубился в один из боковых ходов и через несколько минут вернулся с Хасинто, с циничной улыбкой окинув его полным ненависти взглядом.

— Пошли, — приказал командир спецгруппы, и Хасинто зашагал по узкому, ярко освещенному коридору, после сумрачной камеры щурясь от света.

Они дошли до конца коридора и остановились перед дверью. Командир спецгруппы легонько постучал. Им разрешили войти. Хасинто увидел в комнате троих. Одного из них он хорошо знал. Это был Доктор. Кто—то рванул Хасинто за руку и бросил на стул, одиноко стоявший посреди комнаты. Хасинто положил руки на колени и спокойно посмотрел на Доктора. Он был готов к любым испытаниям.

Загадочно улыбнувшись, Доктор спросил:

— И давно ты этим занимаешься? Хасинто удивленно поднял брови:

— Я не понимаю вашего вопроса.

— Не понимаешь вопроса? — Ироническая улыбка Доктора превратилась в гримасу. Он бросил на Хасинто разъяренный взгляд: — С какого времени ты ведешь эту работу?

— Какую работу?

Спокойствие покидало Доктора.

— Что тебе известно о деятельности Х–23?

То, чего ожидал Доктор, не произошло: ни один мускул не дрогнул на лице Хасинто.

— Я не знаю никакого Х–23, и о его деятельности мне ничего не известно.

Доктор слегка привстал и, облокотившись о стол, проговорил:

— Ты, конечно, ничего не знаешь ни о «терёшке», ни об Умном…

— Кто это?

— Послушай, Хасинто… Или, вернее, послушай, Х–23, ты играл и проиграл. У нас есть доказательства. Их вполне достаточно…

— У вас не может быть доказательств, — твердо ответил Хасинто.

Доктор покраснел от гнева. Он ожидал любого ответа, но только не такого. Что же касается Хасинто, то в его ответе скрывалась ловушка, в которую, он надеялся, Доктор попадется. «Значит, им известны шифровки», — догадался Хасинто.

— У нас не может быть доказательств? — вызывающе проговорил Доктор и со зловещей улыбкой посмотрел ему в глаза. — Пока я тебе скажу только одно: у нас есть доказательства. И у нас есть свои способы узнавать то, что нас интересует.

«Не попался, хитер», — подумал Хасинто. А Доктор продолжал:

— Почему ты так уверен?

— В чем?

— В том, что у нас нет доказательств.

— По той простой причине, что я не Х–23. Поэтому мне не о чем беспокоиться.

Доктор пристально посмотрел на Хасинто, а потом крикнул:

— Хватит фиглярничать! Твое поведение выдает тебя. Ты слишком спокоен, слишком уравновешен!

— Я спокоен, как человек, который ничего предосудительного не совершил.

— Это не так. Уведите его!

Командир спецгруппы надел на Хасинто наручники.

Его вывели в коридор. Они прошли уже половину коридора, как вдруг…

— Стойте! — приказал командир спецгруппы.

Перед Хасинто открылась дверь, и они вошли в комнату. «Я знал, что этого не миновать», — подумал арестованный. Он пристально смотрел на кресло, в которое ему предстояло сесть.

Наручники с него сняли. Хасинто окинул взглядом собравшихся и опустился в кресло. Толстые шины проходили по подлокотникам. Еще более толстая шина прижала Хасинто к спинке кресла. Медленно, но уверенно и ловко, как человек, хорошо знающий свое дело, оператор детектора пристраивал шины к ногам Хасинто.

«Надо держать себя в руках… Нервы не должны подвести меня сейчас… Нельзя потеть…» — внушал себе Хасинто, пока ему надевали на голову металлический шлем.

Оператор проверил положение каждой из шин и перешел к маленькому устройству, расположенному за спинкой кресла. Он вложил внутрь его рулон белой бумаги и стал налаживать лентопротяжный механизм. Кончик ленты высунулся на несколько сантиметров за пишущие иголки.

Оператор встал перед Хасинто и хрипловатым голосом сказал: