— Один из этих ублюдков выстрелил… Я и не видел, как он притаился, а когда подставил себя, он и выстрелил, — объяснил Торрес. — Он вон туда побежал. — И он показал на лежащую впереди них небольшую лощину. — Ну, ничего, он от меня не уйдет.
— Не горячись, займись своей раной, — посоветовал лейтенант Бланко и попросил своего попутчика: — Отведи его, пусть перевяжут, — а сам, не теряя времени, направился к указанному месту.
«Уйти далеко он не мог», — подумал Бланко и огляделся. Он успел лишь заметить, как что—то шевельнулось за ближней скалой, а оттуда уже высунулась рука с пистолетом. Бланко бросился на землю. А из—за скалы выглянул Гаванец и, даже не целясь, разрядил свой пистолет. Бланко едва коснулся земли, как буквально в нескольких сантиметрах от него просвистели пули. «С этим шутки плохи, — понял лейтенант. — Он отлично владеет пистолетом».
— Сдавайся! — крикнул он бандиту.
— Я тебе не баба, — ответил контрреволюционер. — Меня еще взять надо.
— Считаю до пяти, — предупредил Бланко.
— Хоть до тысячи. Я — Тито Гаванец, меня голыми руками не возьмешь.
— Считаю до пяти, и, если ты не выйдешь, пеняй на себя, — предупредил Бланко. — Раз…
«Если не выйдешь, я тебя вытащу…» — подумал он.
— Два…
«Надо перебежать куда—нибудь, чтобы лучше видеть этого бандита…»
— Три…
«Вон там большая глыба, хорошо бы укрыться за ней. Если я доберусь до нее, он от меня никуда не денется…»
— Четыре…
«Ну, пора! Пока он слушает, как я считаю…» Гаванец услышал «пять», и одновременно до него донесся топот. Не долго думая, он поднял пистолет и высунулся. Его глаз молниеносно скользнул по руке, по дулу пистолета и задержался на мушке. Он увидел движущуюся фигуру и выстрелил один раз, другой. Переведя дыхание, он решил повторить операцию. Звук выстрела застал его врасплох, и от удара в предплечье он выпустил пистолет. Он быстро подхватил оружие левой рукой — правая не двигалась, а на рубашке расползалось кровавое пятно. «Я ранен, — догадался он. — Этот тип попал в меня».
Гаванец перекатился к другому краю камня, за которым лежал, и высунулся. В лицо ему брызнули осколки гальки, а удар пули о камень слегка оглушил. Вся голова покрылась пылью и каменной крошкой. «Вот гад, шевельнуться не дает. А правая рука ни к черту», — мысленно подосадовал он.
— Сдавайся! — опять послышался голос лейтенанта.
— И не надейся. Я ранен, но не сдамся. Возьмешь меня только мертвым, — заверил Тито и подумал: «А может, они и не расстреляют меня, если я сдамся? Я ведь никого не убивал… Ну уж нет, я не трус».
Задыхаясь от злости, он направил пистолет в ту сторону, где должен был находиться враг, и попытался нажать на спусковой крючок. Две пули пробороздили камень в нескольких миллиметрах от его пальцев, и ему пришлось поспешно отдернуть руку, так и не выстрелив. «Плохи мои дела, — признался он самому себе. — Я ранен, а этот гад — нет. Если побежать, он все равно догонит меня».
— Сдавайся! — снова прокричал голос.
— Я не из тех, кто сдается! — бросил в ответ Тито и опять подумал: «Но ведь я ранен…»
— Сдавайся, все равно тебе не уйти! — твердо заявил голос. — Сдавайся!
Тито посмотрел на свою руку — она была вся в крови, и каждый раз, когда он пытался пошевелить ею, его пронизывала страшная боль. «Никуда мне не убежать, — подосадовал он. — Может, и вправду лучше сдаться?»
— Я не сдамся. А если бы и сдался, то только потому, что ранен, — уведомил он своего преследователя.
— Так сдавайся, не раздумывай! — подстегнул его лейтенант Бланко. — Куда ж ты денешься раненый?
Гаванец закусил губу. Рука сильно болела. Его прошиб пот, и он дрожал. Не было сил держать пистолет. Он посмотрел по сторонам, взглянул на небо, дыхание его пресеклось.
— Брось пистолет! — приказал лейтенант. Бандит отбросил пистолет к скале.
— Выходи, руки — на затылок! — предупредил Бланко.
Гаванец вышел, закинув левую руку за голову. Правой он шевелить не мог.
Лейтенант все еще лежал на земле.
— Если бы не раненая рука, сдался бы я…
— Не двигайся! — приказал Бланко. — Будем ждать наших.
Гаванец скривился от боли.
— Опусти руку, если тебе тяжело, — разрешил лейтенант, все еще лежа на земле.
Гаванец подхватил левой рукой раненую правую.
— Если бы не это, — промычал он, — черта два вы бы со мной справились. Ваше счастье, что я ранен. Раненый ни к черту не годится…
Два бойца были уже метрах в десяти, когда лейтенант Бланко, взглянув на них, потерял сознание.
Читать дальше