Павел Ермаков - В пограничной полосе (сборник)

А все-таки жаль, Олежка, что не поехал я с тобой на юг».

Антоничев писал письмо и знал, что через несколько минут к нему, как это было во все дни стажировки, заглянет рядовой Ильясов.

Ильясов на заставе был поваром. Розовощекий, крепко сбитый азербайджанец, умевший из любого обыденного «второго блюда» сделать объедение, с первых минут приезда Антоничева взял над ним шефство. То ли тут сыграла свою роль щуплая фигура Володи, то ли повар получил на этот счет какие-нибудь «секретные указания» от старшего лейтенанта Лысенко, но повар всячески старался лишний раз накормить курсанта-стажера, побаловать его чем-нибудь вкусненьким.

Заслышав шаги в коридоре, Антоничев повернулся к двери — это шел Ильясов. Несмотря на свой огромный рост и вес, он всегда ступал легко.

— Обедать, — широко улыбнулся повар. — Стынет, товарищ курсант.

— Не хочется, — вполне искренне сказал ему Антоничев.

— Товарищ старший лейтенант ругать будет, если узнает, что вы не ели… Зачэм неприятности, надо кушать.

— Ну что же, надо так надо, — зная неуступчивость повара, покорно согласился Антоничев…

После обеда его позвал к себе старший лейтенант Лысенко. Идя по узкой, выложенной кирпичами тропинке к утопающему в зелени офицерскому домику, Антоничев ломал голову: зачем он понадобился начальнику заставы? Удивляло его это отступление от уже привычного распорядка дня.

Предстоящей ночью старший лейтенант Лысенко намеревался осуществить внезапную проверку своих подчиненных. Вводную для них он приготовил нелегкую — поимка нарушителя государственной границы. В качестве «шпиена» должен был выступать его однокашник по училищу начальник соседней заставы старший лейтенант Безлепкин. Тот вместе с женой и дочкой (благо выдался выходной) уже с утра гостил у него. Вначале Безлепкину совсем не хотелось убивать свободное время на беганье по полям и оврагам, но потом он уступил настойчивым просьбам Лысенко.

— Но только в чем я пойду? — Безлепкин показал на свои офицерские туфли. — В этой обуви? Так пограничники сразу определят, что это я. Обувь нужно гражданскую…

Лысенко предложил свои туфли. Но они оказались малы для Безлепкина.

— Придется отложить, — Безлепкин развел руками и улыбнулся. — Теряется внезапность…

— Не волнуйся. — Лысенко потянулся к телефону. — Дежурный? Передайте стажеру, пусть зайдет ко мне. — Уловив удивленный взгляд Безлепкина, объяснил: — Пошлю его на твою заставу за обувью. Да и курсант пусть проветрится, а то засиделся.

Через несколько минут он инструктировал Антоничева:

— Возьмите у старшины велосипед и съездите на соседнюю заставу. Там возьмете туфли старшего лейтенанта Безлепкина и одежду, он скажет какую, и привезете сюда. К ужину обязательно возвращайтесь. А то, — он улыбнулся, — старший лейтенант на концерт опоздает, а Ильясов на вас обидится.

По укатанной дозорной тропе ехать было одно удовольствие. Антоничев легко крутил педали и фантазировал, куда же вечером пойдет старший лейтенант Безлепкин. Дело в том, что в райцентр — ближайший к заставе городок на гастроли прибыли два вокально-инструментальных ансамбля и артисты театра оперетты. У неизбалованной зрелищами местной публики появился выбор.

Лично он, Антоничев, предпочел бы концерт артистов оперетты. Оперетту он любил. Это чувство передалось ему от мамы — учительницы начальных классов. Каждый раз, собираясь в театр, она брала с собою и Володю. Правда, за время учебы в училище ему ни разу не пришлось побывать в оперетте… А неплохо было бы присоединиться к старшему лейтенанту Безлепкину. Если бы не ночная проверка, на которую предстояло идти, то, наверное, старший лейтенант Лысенко разрешил бы сходить вечером в город. Под влиянием этих мыслей Антоничев тихо напевал нахлынувший мотивчик:

Он еще быстрее закрутил педали. Лишь у хрупкого мостика, перекинутого через небольшую речушку, он остановился. Осторожно повел велосипед в руках. Мостик гибко завибрировал под его шагами. Перейдя на противоположный берег, Антоничев как-то невольно взглянул на виднеющиеся из сумки туфли Безлепкина и подивился их размеру. Ну и нога у старшего лейтенанта, подумал, богатырская, хотя сам-то росту среднего. Спустившись с мостика, Антоничев вынул одну туфлю и осторожно отпечатал ее на мокром песке. Да, след почти на полметра тянет. Потом сделал тут же отпечаток своего сапога, который по сравнению с первым выглядел удивительно малым…