Альберт Зарипов - Прощай, мое мужество

- Я ему целых три патрона дал выстрелить, а он всего две палки колбасы подкинул. - Притворился я раздосадованным.

На самом же деле "ченч" оказался явно с перевесом в нашу пользу и я уже был не прочь провести еще с кем-нибудь занятие по огневой подготовке…

- Да что твои три патрона. - Майор продолжал смотреть на Ми-26. - Там сейчас спиртное должно показаться.

- Можно Винторез притащить и в прицел понаблюдать. Когда ящики с коньяком пойдут - тогда и надо начпрода раскручивать.

- А если он заметит, что мы за ним в прицел наблюдаем, а прицел на винтовке, то что он подумает. - Загадал комбат и вздохнул - Ладно пойдем ужинать чем Бог послал.

Вечерний приём пищи получился хорошим. Казенная сечка с килькой в томате уже давно всем приелась. Полукопченая колбаска оказалась как нельзя кстати. Наш доктор успел днем съездить в город и запастись бутылкой местной водки.

По словам военного медика, в городе сейчас было относительно тихо и спокойно. Все уже привыкли к большому количеству солдат на улицах. Выпивкой и закуской теперь угощают значительно меньше. У больницы лишь изредка слышна дежурная перестрелка, чтобы не забывали о присутствии боевиков. Все ожидали, чем же закончатся мирные переговоры между Басаевым и высоким гостем из Москвы.

А Шамиль Басаев перед телекамерами раздраженно и зло говорил, как будто гранаты бросая, короткие фразы:

- Если нас не пропустят в Чечню. Я молчать не буду. Мне терять нечего. Я вам такое расскажу про московских чиновников…

- Шамиль Басаев… Шамиль Басаев… - Почему-то испуганно взывала к нему другая договаривающаяся сторона. - Давайте продолжать переговоры…

И переговоры продолжались.

Утром стало известно, что переговоры закончились миром. Басаев согласился отпустить всех заложников и покинуть Буденновск. Взамен наши власти клятвенно пообещали прекратить боевые действия в Ичкерии с последующим выводом наших войск, а также предоставили Шамилю Басаеву междугородные автобусы с водителями и гарантии беспрепятственного проезда до Чечни. Кроме того, в каждом автобусе должны были ехать добровольцы из числа журналистов, нынешних депутатов Госдумы и будущих кандидатов в депутаты Госдумы. Эти добровольцы были гарантией Шамилю Басаеву того, что по дороге на его колонну не нападут федеральные войска.

От такой развязки событий наши офицеры буквально онемели, а потом выплеснули свои эмоции наружу. Как и положено по старшинству, колоритнее всех оказался комбат…

- Да-а-а… Шамилька Басаев трахнул всех нас вот таким членом!

При этом пальцами правой руки Маркусин демонстрировал диаметр равный поллитровой бутылке.

Общими протестующими возгласами эта незавидная участь была от нас всех отведена. После непродолжительного перебора министерств и ведомств выбор остановился на нашем многострадальном государстве.

Это определение понравилось нашему майору, так любившему эффектные сцены. Отойдя к командному составу десантников, он опять повторил эту глубокомысленную фразу. Но эмоции росли как на дрожжах и поперечное сечение теперь демонстрировалось уже обеими комбатовскими руками и этот размер был равен диаметру двухлитровой пластиковой бутылки.

Время уже подходило к десяти утра. Все вылеты отменили и на всем аэродроме наступила непривычная тишина… Мы просто сидели в тени полуразобранного вертолета и болтали между собой о предстоящих буднях в бригаде.

- Надо будет сразу по возвращению написать рапорт на отпуск, а то могу пролететь. - погрузившись в приятные раздумья, сказал лейтенант Сарыгин.

- Мечтать не вредно - скептически прокомментировал его желание командир третьей роты, в которой и служил Алексей. - В батальоне командиров групп не хватает. В караул ходить некому.

- Валерий Иванович, у меня по графику отпуск должен быть в июле. - добродушно улыбаясь, напомнил ему Сарыгин. - Сами же график отпусков подписывали…

- Может в июле и поедешь. Но 31 числа. - находчиво ответил ротный. - А то ишь ты…

- А в июле тридцать дней. - пошутил настойчивый лейтенант.

Из сидящих неподалеку наших групп послышался передразнивающий комбата голос:

- Шамилька трахнул нас во-от таким…

Мы невольно обернулись в поисках Маркусина. Он стоял метрах в пятидесяти от нас и разговаривал с какими-то летунами. О чем они говорили мы конечно же не слышали, но именно в этот момент наш майор руками показывал что-то круглое, но с размерами уже ведра.