Валентин Пикуль - Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана

– Где он?

– Берет таможню…

Со стороны таможни доносились взрывы гранат, стрельба и звон разбиваемых стекол. Там с боем бралась каждая комната. Самаров видел, как из окон таможни с высоты третьего этажа вылетали, кувыркаясь в воздухе, защитники Лиинахамари…

У пристани в доте с сорванной дверью расположился командный пункт десанта. Из-за входа, занавешенного плащ-палаткой, доносился приглушенный голос:

– «Волга», «Волга», я – «Ока». Даю настройку. Один, два, три, четыре, пять… Четыре, три, два, один… Доложите обстановку, доложите обстановку! Прием, прием…

Вблизи дота, переговариваясь, сидят связные. Время от времени плащ-палатка приподнимается.

– Связной лейтенанта Бахарева!

– Я! – вскакивает матрос, и через полминуты, подхватив автомат и засовывая за ватник пакет, бежит к своему лейтенанту.

– Связной капитана Хорькова!

– Я!..

И это неважно, что мертвый капитан Хорьков лежит, наскоро прикрытый плащ-палаткой, у стен таможни. Все равно он как будто бы жив. Еще не скоро его взвод признает другое имя. Еще, наверное, не раз доложат:

– Подразделение капитана Хорькова очистило таможню. Продвигается к шоссе!..

Самаров уже побывал под огнем дотов, прошел через минное поле, едва не упал в «волчью» яму, схватывался с врагами лицом к лицу.

Больше не было дисков, у пояса оставалась одна граната. Лейтенант побежал к причалам, где стояли выгруженные с катеров ящики с боезапасом. Здесь, около солдата, раненного еще при высадке и отказавшегося возвращаться в Кольский залив, сходились новости.

– Что в таможне? – спросил его Самаров, наспех заталкивая за пояс лимонки и набивая карманы обоймами для пистолета.

– Там хорошо, – просто ответил матрос. – Кажется, в подвал загнали фашиста. Платов вовсю орудует…

– А что слышно о Тимофееве?

– Вот я как раз оттуда, – сказал подходивший матрос. – Давай скорее дисков, да побольше…

– Ну и как? – нетерпеливо спросил Олег Владимирович.

– Да как… Уже ко второму рубежу подходим. Слышите?..

Где-то вдали, на скатах гор, ограждавших Девкину заводь с севера, перекатывалось, подхватываемое ветром, протяжное «ура». Это шли на решающий штурм бойцы первого броска, высадившиеся с катеров на подходах к гавани.

И, облегченно вздохнув, Самаров посмотрел в сторону мыса Крестового.

Темный и дикий, этот мыс молчал.

– Ну, я пошел, – сказал лейтенант и пропал в дыму.

Утром этого дня, роковой конец которого в штабах еще не был ясен, хотя, как известно, в ночь с 12-го на 13-е ничего доброго ожидать не стоит, – в этот тревожный день коменданта гавани Лиинахамари уже в тринадцатый раз – опять это проклятое число! – вызвали к прямому проводу…

Звонили из главного штаба Лапланд-армии, и майор Френк, беря трубку, неволько выпрямился, сразу же сдвинув каблуки, когда узнал рыкающий от гнева голос самого командующего.

– Русские матросы на мысе Крестовом еще держатся? – зловеще спросил генерал Дитм. – Держатся… Та-ак! Я вам не разрешал говорить, – резко оборвал он Френка, который пытался объяснить положение. – Невольно возникает мысль, – продолжал генерал, – что будет с гаванью, если русские ворвутся в нее, когда ваш гарнизон не в силах раскрошить и перемолоть даже эту горстку матросов!.. Так вот, майор, выбирайте: или русские матросы держатся на мысе Крестовом, а вы не держитесь на посту коменданта гавани, или… наоборот. Что вам больше нравится, то и выбирайте… Все!

– Все, – машинально повторил Френк, передавая трубку дежурному телефонисту.

Только что было получено сообщение: главная ставка командующего Лапланд-армией переносится в район Финмаркена – предположительно в Киркенес или даже в Гаммерфест, в зависимости от обстоятельств.

«В зависимости от обстоятельств» – это такая скользкая фраза, прикрываясь которой можно удрать еще южнее», – подумал Френк.

– Проверьте связь с правобережной батареей калибра сто пятьдесят пять, – приказал Френк телефонисту. – И соедините меня с ее командиром…

Эта батарея, расположенная на южной оконечности мыса Крестового, по соседству с той противокатерной батареей, которую захватили русские, находилась в постоянной готовности к бою. Но русские пока не порывались прибрать ее к своим рукам, и Френк даже думал, что им совсем неизвестно о ее существовании.

– Обер-лейтенант фон Эйрих у аппарата, – доложил телефонист, делая ударение на приставке «фон».

– Русские не появлялись в окрестностях вашей платформы? – спросил Френк.