Валентин Пикуль - Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана

После доклада вице-адмирала на трибуну поднялся офицер и объявил:

– Слово для зачтения воззвания Военного Совета Северного флота к североморцам имеет лейтенант Самаров!..

Олег Владимирович прошел через весь зал и, приняв от члена Военного Совета текст воззвания, подошел к рампе.

– «Товарищи североморцы!» – Его голос звучал в полную силу и был насыщен сдержанной страстью, он прочел всего два слова, но прочел их так, что все сразу почувствовали себя свидетелями и участниками чего-то огромного и великого.

…Теперь этот листок с текстом воззвания лежит под стеклом в залах Музея русской морской славы, и посетители рассматривают его как священную реликвию. А в те дни это был просто приказ, и Самаров громко, не торопясь, ясно выговаривая каждое слово, прочел его, как читают приказы.

Героические полки и дивизии Красной Армии неудержимой лавиной идут на запад. Великая и неугасимая сила ненависти к врагу пылает в сердцах русских воинов. Очищается советская земля от гитлеровской нечисти.

Под сокрушительными ударами Красной Армии трещит и разваливается гитлеровский блок. Все туже затягивается смертельная петля на шее Гитлера. Чувствуя неизбежную гибель, враг сопротивляется жестоко и отчаянно. Свою злобу и бессилие фашисты вымещают на беззащитных жертвах. Но дни гитлеровцев сочтены. Спасения им нет и не будет!..

Решительно прорывайте вражескую оборону. Взламывайте ее на всю глубину. Стремительно и неудержимо сбивайте гитлеровцев с их оборонительных рубежей. Вперед, за огневым валом! Смелому бойцу не страшны траншеи и окопы, блиндажи и доты. Смелость и отвага города берут!..

Ни одного корабля противника не выпускайте из порта Печенги (Петсамо). Топите и захватывайте их. Всю силу огня обрушьте на гитлеровцев. Дерзко и смело высаживайте десантников-пехотинцев. Обеспечьте бесперебойный подвоз боеприпасов и продовольствия.

Военный Совет Северного флота призывает вас с честью исполнить свой воинский долг, возвеличить славу Военно-Морского Флота.

Родина-мать благословляет вас на боевые подвиги во славу нашего народа, во имя победы.

За честь и свободу советского народа!

За нашу прекрасную Родину!»

Самаров кончил читать, и оркестр заиграл гимн. Все поднялись с мест, и каждый невольно сказал себе:

– Теперь пора!..

Кайса появилась на пороге полусгоревшего дома, держа в руках дорогое манто. Она накинула его на узкие плечи, задорно крикнула:

– Юсси, мне идет… правда?

Пеккала опустил бинокль, придирчиво осмотрел ее:

– А ну, повернись… Так-так…

Кайса кокетливо переступала ногами по закопченному снегу, словно вертелась перед зеркалами в ателье универмага Стокмана на Алексантеринкату в Хельсинки.

– Хорошо? – спросила она.

– Ничего, – согласился полковник, – только чуть-чуть коротко, кажется…

– Вот бы еще боты, – размечталась Кайса и тут же обиделась. – Ты чего смеешься, Юсси?..

Обхватив телеграфный столб, полковник хохотал, как еще не хохотал за все эти годы; наконец смех его перешел в простудный кашель; откашлявшись, он снова посуровел.

– Дура ты, – сказал. – Милая, дорогая дура!

– Хорошо, что хоть милая…

Отряхивая с ветвей комья сырого снега, на дерево сели вороны, прокаркали лениво. Кайса вынула из сумочки дамский блокнот с зеркальцем, стала подводить краской губы (последнее время она особенно следила за своей внешностью).

– Милая, – с явным удовольствием в голосе повторила она и счастливо улыбнулась.

В небе с треском лопнуло белое облачко, и осколки обожгли сугробы рыхлого снега, проколов их глубокими ямками; одна ворона с перебитым крылом свалилась к ногам женщины.

– Ого! – притворно удивилась Кайса. – Полковник Пеккала, неужели вам безразлично, что милая для вас женщина подвергается обстрелу?

– А ты не торчи здесь. Смешно: куда я – туда и ты…

В конце улицы показался бегущий на лыжах вянрикки Раутио Таммилехто, еще издали он крикнул:

– Немцы!.. В Аалтоярви немцы!..

Пеккала обождал, пока вянрикки снял лыжи, и спокойно спросил:

– Ты был в Коккосалми?

– Был, херра эвэрсти… Немцы уже в Аалтоярви, и мне…

– Я тебя спрашиваю о другом: когда придут сюда лясккикаппинцы?

Таммилехто воткнул лыжи пятками в снег, развел руками:

– Но, херра эвэрсти, в Коккосалми лясккикаппинцев уже нет, там стоит рота регулярной армии…