Альберт Зарипов - Партай-геноссе

Вот так вот стрельнёт какой-нибудь несознательный афганистанский крестьянин из-за своего дувала да по мирной советской автоколонне. Ну, чтобы опробовать свой старенький Бур перед тем, как пойти мстить местным народным демократам, которые непонятно за что расстреляли его родного брата… Ну, просвистит старинная вражеская пуля над миролюбивой головой товарища полковника, который и является самым старшим во всей автоколонне. Мстительный афганец уже давным-давно спрятался за своим глинобитным дувалом, но злодейский выстрел-то уже сделан!.. И товарищ полковник по радиостанции запрашивает либо артиллерийской поддержки, либо авиационное прикрытие. После чего выдаёт приблизительное целеуказание на самый близлежащий кишлак, где за одним из сотен дувалов схоронился коварный вражина. А может, и убежал он давным-давно в другое место…

«Но кишлак-то!.. Вот он!.. Под самым носом… Чего бы не навести на него удар справедливого возмездия?!.. Чтоб неповадно было тёмным дехканам стрелять по мирным советским людям!.. Так их…»

И потом доблестная советская авиация начинает наносить мощные бомбо-штурмовые удары по оплоту контрреволюции, после чего неутомимая артиллерия друзей-шурави окончательно сравнивает с землёй остатки душманской цитадели. Ну, и как после этого местному населению не разбежаться врассыпную? Да по самым дальним местам?! Ведь шурави бомбят и обстреливают ни в чём не повинных людей!.. Именно об этом и предупреждали местные уважаемые люди!.. Хозяева пахотных земель, которые у них отобрали новые власти… И богатые торгаши-дуканщики…

«Зато старший колонны получит новую звёздочку за умелое отражение вражеского нападения. И смелый лётчик не останется без вполне заслуженной награды. Славно потрудившийся артиллерист тоже что-нибудь получит. А вот из всех уцелевших жителей этого кишлака каждый мужчина, юноша и мальчик обязательно решит отомстить за своих погибших родственников. И вся эта арифметика войны происходит из-за одного-единственного выстрела!»

Но ведь и с нашей стороны тоже есть ответственные за подобные инциденты. Это, конечно же, легче лёгкого — записать всех несознательных крестьян во врагов апрельской революции. Дескать, это они из-за своей тёмной малограмотности стараются помешать новой власти Афганистана… Которая днём и ночью борется за светлое будущее своего всё ещё тёмного народа. А вот попытаться найти общие и взаимовыгодные интересы с теми же крестьянами-дехканами что-то не получается.

«Вот и заваривается потом такая каша взаимного истребления… Что становится трудно разобрать кто её начал и зачем…»

Я тихонько вздохнул и осторожно перевернулся на другой бок. Для этого пришлось слегка поелозить плечами. Сверху нависало бронированное днище БМПешки, которое и ограничивало меня по высоте собственного манёвра. Здесь, внизу было чуточку прохладнее, чем снаружи. И всё бы ничего!.. Но горячий ветер неизбежно проникал и в это узкое пространство. Ещё вчера, в запредельный полуденный зной мы с Бахтиёром заползли под самое днище БМПешки и вырыли сапёрными лопатками небольшое углубление. Что-то вроде мелкого окопчика для стрельбы лёжа, в котором могло разместиться двое.

— Посмотри! — обрадованно предложил ему я. — Земля прохладная… Класс!

Самое дно свежевырытого окопчика действительно оказалось очень уж прохладным. Ведь наша броня уже несколько дней создаёт естественную тень над этим участком почвы. А теперь и мы, разбросав в разные стороны самый верхний слой песка, обнаружили под ним менее горячую землю. Мы прямо так и улеглись в вырытое углубление. Даже не расстилая на его дне тонкую плащ-палатку. Чтобы земная прохлада как можно дольше ублажала иссохшее от жары тело. Да и естественное потовыделение, а значит, лишняя потеря драгоценной влаги здесь должна была оказаться куда меньшей, чем снаружи… Где горячий ветер вовсю обдувает загорелые наши тела.

Наконец-то минутная стрелка подобралась к двенадцатичасовой отметке. Пора было приступать к долгожданному священнодействию — приёму воды вовнутрь! И я слегка толкнул в плечо лежащего в полудрёме своего напарника. Бахтиёр всё понял и тоже развернулся боком, чтобы освободить побольше пространства между нами. Я тем временем достал из-под свёрнутой рубашки пластмассовую флягу и стал осторожно откручивать крышку. Очень медленно и деликатно, стараясь не пролить ни единой капельки… Которая могла запросто стечь с внутренних стенок крышечки…