Альберт Зарипов - Партай-геноссе

Однако на командира третьей группы все эти словесные доводы не возымели никакого действия. И старший лейтенант Веселков на виду у всех принялся самолично обыскивать своего же солдата. На которого пало подозрение в попытке создать международный конфликт. Коля Малый вздохнул и послушно вывернул все свои карманы, в которых кроме початой пачки «Охотничьих» папирос не оказалось ничего.

— Ну, товарищ старшнант… — выговаривал свою обиду Малый. — Зачем мне ихние афошки? Я же вам честное слово дал! Ничего я у него не брал. Я же всё время на виду был!

И всё же чувствовалось то, что Коля ведёт себя слишком уж демонстративно. Наверное, из-за подошедшего к ним товарища майора. Да и все караванщики продолжали пялиться на наше внутреннее разбирательство.

— Малый! А зачем ты заходил за БМПешку? — сурово спросил парторг. — Ну, перед тем как залезть на броню?!

— Да я всегда сзади влезаю! — от всей души возмутился Микола. — Ногу ставлю на гусеницу, а рукой держусь за бревно. Так же удобней! Подножка-то всего одна! Шо нам в очередь становиться?!

— Поспокойнее! — строгим тоном осадил его товарищ майор. — Не ори!

— Не ори… — ещё больше обиделся солдат. — Из-за какого-то караванщика…

Ему не дал договорить сам командир группы. Весёлый скомандовал «К машине!», что являлось прямым приказом Малому вскарабкаться на броню как можно быстрее. Коля взлетел наверх подобно сизому орлу. А старший лейтенант Веселков обескуражено развёл обе руки в стороны, давая понять афганцам всю бесперспективность их дальнейших действий или голословных обвинений…

Затем и командир группы взобрался на броню, после чего Лука стал медленно разворачивать БМП-2 в обратный путь. По правому борту проплыла вереница равнодушных ко всему верблюдов и кучка афганских караванщиков. Они молча смотрели нам вслед, словно провожая нас. Даже тот, якобы ограбленный афганец уже перестал лить горькие слёзы и стоял вместе со своими соотечественниками…

— Меня… — ворчал Малый. — Самого честного солдата! Подозревать в краже афганских бумажек!?

— Отставить разговорчики! — приказал Веселков и тут же крикнул механику. — Лукачина, вперёд! Туда же, откуда мы и приехали!

Механик дал газу и боевая машина понеслась вперёд будто птица. Ведь ехать по ровнёхонькой поверхности твёрдокаменного такыра — это самое милое дело во всём Афганистане. Хочешь — направо, хочешь — налево, а хочешь — круги наяривай любые… Красота!

Через несколько минут караван остался далеко позади. Когда броня подъехала к подножию холмов, механики сбавили скорость и переключились на пониженные передачи.

— Иваныч! — обратился старшина роты к командиру нашей группы. — Что ты думаешь по этому каравану?

Веселков ещё раз оглянулся назад и с некоторой долей огорчённости высказал свои мысли.

— Успели спрятать. Они нас ещё тогда слышали, когда эти охотнички со всех стволов лупили по джейранам. Потом мы минут пятнадцать стояли с той стороны холмов. И только потом мы поднялись на гряду. Так что у них было в запасе минут сорок-пятьдесят. Вот так-то!

Было хорошо видно то, что командир группы очень уж сильно переживал из-за всего случившегося. И джейранов упустили, и долгожданный караван прошляпили. Ведь если бы не беспорядочная стрельба со второй БМПешки по убегающим животным, то наша броня на пониженной передаче заползла наверх без лишнего шума. И тогда мы застали бы караванщиков почти врасплох. Они, конечно же, попытались бы припрятать оружие, но сделали бы это в большой спешке. Да и у нас на виду. А значит, шанс обнаружить припрятанное всё-таки оставался…

Но, увы… Мы его упустили. А всё из-за чего? Вернее, из-за кого? В первую очередь был виноват сам командир группы. Который разрешил товарищу майору ехать первым. Таким образом, командир подразделения по своей собственной воле утратил надлежащий контроль за половиной своего личного состава. Это для товарища майора всё происходящее является своеобразной прогулкой… Афганской экзотикой! А для всех нас это была тяжёлая и изматывающая работа.

Вот и сейчас… Боевая машина пехоты тяжело взбиралась вверх по склону. Каждый разведчик старался удержаться за любую выступающую деталь БМПешки, чтобы ненароком не свалиться с брони. А для товарища прапорщика это было каким-то развлечением, и он при первой же возможности стал докучать Коле Малому. Боевая машина как раз сейчас попала на более-менее пологий склон.

— Малый! — обратился Акименко к солдату с самой невинной миной на лице. — Ну, ты хоть покажи мне…