Альберт Зарипов - Партай-геноссе

Но мне сейчас следовало заниматься другими делами, нежели исподтишка разглядывать донельзя огорчённого прапора. Тем более что он принялся внимательно всматриваться в каждого нашего солдата…

— Агапеев! — сердито обратился я к Бадоде. — Ну, чего ты тут варишься? Бери брезент и тащи его на ту сторону брони!

Однако мой напарник отрицательно покачал головой:

— Не-а! Я один не смогу! Ещё кто-то нужен.

Краем глаза я уловил то, что в эту самую минуту старшина Акименко пристально изучает именно нас обоих. Но следовало не подавать никакого вида…

— Ах, ты… Е-пе-ре-сэ-тэ! — возмущался я. — Пошли! Вдвоём потащим.

Мы с трудом выволокли брезент из десанта и принялись расстилать его на затенённой стороне сбоку нашей БМП. Улучив момент, когда рядом никого не оказалось, я не выдержал и признался в совершённом грехе…

— Какие же мы всё-таки сволочи!

— Да! — тоже на полном серьёзе ответил Володя Агапеев.

Но через секунду-две, явно не выдержав всей ответственности за только что совершенное злодеяние, Бадодя Бадодиевич тихо рассмеялся. Улыбнулся и я. Ведь дело-то уже было сделано… И от наших сожалений да раскаяний товарищу прапорщику легче не станет… Хотя… Своими признаньями мы его очень даже порадуем… Хотя бы тем, что вода исчезла по нашей милости… И она точно была в его канистре… И горячее солнце здесь ни при чём, то есть оно совершенно-таки не напекло голову старшины… Так что никаким лёгким расстройством психоневрологии здесь даже и не пахнет… Это сделали мы…

Но об этом следовало молчать и помалкивать. Ведь товарищи прапорщики в своём прапорщицком гневе бывают очень даже грозны! И его следует остерегаться изо всех сил.

Да и выпитую нами воду старшина может преспокойненько восполнить. Ведь у него имеется неограниченная и постоянная возможность пить воду из общей Це Вешки. А у нас, то есть у солдат такого права нет… А посему…

«Если любишь пить водичку — не лови хлебалом мух!»

Отобедав на скорую руку, наша группа вновь тронулась в путь. Каким это образом Весёлый умудрялся ориентироваться в бескрайней пустыне — это обстоятельство до сих пор остаётся для меня загадкой. Ну, не по звёздам же!.. А ведь вокруг продолжали расстилаться однообразные кусты саксаульной растительности вперемежку с похожими друг на дружку песчаными барханами. Даже та гора с цилиндром на вершине уже давным-давно скрылась за горизонтом, и, таким образом, у нас исчез самый лучший в мире ориентир. И это же произошло задолго до обеда… А может быть, и не так уж задолго… Моё внимание тогда оказалось всецело занятым… Как и агапеевское…

А товарищ прапорщик теперь держал свою драгоценную канистру не сзади, а прямо перед собой. Наверное, ему именно так было поспокойнее, когда оставшийся у него запас прозрачной воды беспечно плещется у его ног. Причём под чутким контролем ротного старшины.

А мы по-прежнему всё ехали и ехали. И ничто не могло нарушить однообразия пустыни Регистан. Только солнце медленно и уверенно изменяло своё местоположение на бледно-голубом небосклоне. Всё же остальное даже и не думало меняться… Ни в лучшую сторону, ни в худшую… Товарищ парторг самолично возглавлял нашу колонну, смирновская БМПешка всё пылила впереди и пылила, командир группы всё смотрел в топокарту, пытаясь отследить только что пройденный маршрут… Мы прятались от пыли… Одним словом всё шло уже привычным чередом…

«А мы всё ехали и ехали… Пустыня, понимаете ли…»

Наконец-то впереди показалось какое-то возвышение, и мы направились именно в том направлении. Не прошло и получаса, как мы убедились в том, что перед нами находится небольшая гряда холмов, поросших всё такой же растительностью.

И внезапно меж зарослей мы увидали стадо джейранов. Оно было голов в семь-восемь. Замершие было в нерешительности животные мгновенно встрепенулись от взревевшего двигателя смирновской БМПешки и бросились прочь… А мелкий механик-водитель тут же решил их всех догнать и затоптать… Своими стальными гусеницами… В общем, понеслась звезда в рай!

Сладкоголосый курский соловей Вова теперь превратился в сильного и кровожадного хищника, бросившегося догонять свою законную добычу… Если легконогие джейраны грациозно мчались между барханами, то для боевой машины пехоты таких условностей явно не существовало… Она мощно взлетала на песчаные гребни и с неменьшей энергией преодолевала низинки и ложбинки. На свою беду и к большому огорчению военных пассажиров товарища Смирнова, это небольшое стадо упрямо мчалось вдаль по прямой линии, чем заметно облегчало задачу курносому механу в выборе направления движения… Однако сидящие на броне люди изо всех сил старались не свалиться на полном ходу…