Наталья Ломаченкова: Переиграть время

— Профессор? — плечом прижимаю к уху трубку мобильного телефона, лихорадочно пытаясь засунуть в сумку все ручки, карандаши, кусочки бумаги и тому подобное, которые в творческом беспорядке валяются на широком столе архива. — Профессор, ну же, отвечайте!!

Рудов, как всегда, в самый нужный момент занят чем-то из ряда вон выходящим, что никак не позволяет ему отвлечься на раздражённо пищащий сигнал вызова. Искренне надеюсь, что у него сейчас нет лекции, иначе мне до него не дозвониться ещё не менее трёх часов. Профессор, бывает, чересчур увлекается в рассказах…

Свободной рукой собрать в кучку все бесценные фолианты, которые мне удалось выпросить пролистать у строгой охраны. И то — лишь под личное поручительство Рудова. К счастью, мэтр довольно частый посетитель в архивах такого уровня, поэтому ему доверяют даже материалы под печально известным грифом «секретно». Например — краткие записки из анналов НКВД.

Одну из которых я как раз держу в руке.

— Ольга? — голос профессора наконец пробился из динамика, заставив меня вздрогнуть от неожиданости. — У меня идёт конференция. Что случилось?

— Я её нашла.

Короткая пауза, за которой следует сдавленно-невнятное восклицание, и интонации Рудова мгновенно меняются с раздражённых на воодушевлённые.

— Я подберу тебя у архива. Через… двадцать минут.

Мысленно фыркаю. Не могла ожидать ничего иного. Когда профессор нападает на след, лучше никому не становиться ему поперёк дороги, или всё может закончиться весьма печально. Для обеих сторон.

— А как же конференция? — лёгкая подначка.

В трубке раздаётся что-то, очень похожее на "к чёрту их", и связь прерывается. Со вздохом сожаления убираю телефон и вторично засовываю все бумаги в сумку. На этот раз расправив все уголки и даже умудрившись не помять их заново. Теперь — снять копии, ибо из архива ничего нельзя выносить, и можно продвигаться к выходу.

Нельзя сказать, что я собой не гордилась. Гордилась, да ещё как! Потому что теперь великий эксперимент Рудова, которому профессор посвятил половину жизни и два моих года, наконец-то сможет выйти на финишную прямую.

Профессорский автомобиль останавливается, взвизгнув тормозами, и я с некоторой опаской забираюсь внутрь. Надсадное рычание двигателей, мы сворачиваем на главную улицу, резво обгоняя попутные машины. Мысленно радуюсь, что ехать недалеко и даже есть шанс добраться относительно живыми.

— Может чуть сбавьте скорость, а? Как бы не сбить кого.

— К чёрту, — теперь уже вполне отчётливо повторил Рудов, коротко взглянув на меня. — Ну, Оля, не томи! Есть там этот немец?

— Полная сводка, — довольно откидываюсь на спинку кресла. — Когда родился, где воевал, когда прибыл в Россию, когда, где и как погиб. Как всё-таки хорошо, что в тех органах писали со всеми подробностями, как нужными, так и ненужными.