Пётр Заводчиков - Взрыва не будет

Девушек учили работать даже с завязанными глазами. Дадут мину в руки — и, будь добра, определи на ощупь, какая она? Точно, без малейшей ошибки. И разряди, не снимая с глаз повязку. А что, если придётся разминировать поле ночью, на переднем крае? Там тебе никто не будет светить.

Ставили учебные мины и за фанерный щит. В щите было отверстие, в которое проходили только руки. Вот залезь руками туда, нащупай мину и разряди, не видя. Девушки работали ловко. Работа даже начинала походить на забаву.

— Опять будем с минами в прятки играть? — спросила как-то Зина Филимонова.

— Я вам покажу игру! — рассердился старшина.

И стал в учебные мины вставлять пистоны, чтобы они выстрелили при ошибке. Это было не опасно, а внимание привлекало.

На следующем же занятии Филимонова и попалась. Она вывёртывала взрыватель, дёрнула его, и пистон от рывка сработал. Из мины вырвался огонь. Небольшой огонёк, по правде сказать, но Зина громко вскрикнула и бросила мину. Она не сразу поняла, что взрыва нет, что её не ранило. Потом смущённо смеялась:

— Ну, нагнали вы на меня страху!

— Теперь понимаешь, что за игра с минами? — сказал старшина. — Эта мина была учебная. А если бы боевая? Тут шутки плохи.

Наконец команда вышла на минное поле. Знакомые места между Колпином и Красным Бором. Наши и немецкие мины перемешались на этом участке.

Егор Степанович построил команду, прошёлся перед шеренгой девчат.

— Сейчас нарежем полосы для каждого минера и приступим к работе.

Голос его звучал глухо и хрипловато. Он сам это почувствовал и рассердился. Ещё не хватало, чтобы бойцы заметили, как их начальник волнуется.

— Вы обязаны сделать эту землю безопасной для наших солдат. По ней должны пройти и пехота, и артиллерия, и танки. Всё делать строго по правилам, — раздельно проговорил он. — Нам от правил отступать нельзя. Помните, что крупные мины мы разряжаем на месте. Мелкие — не разряжать вообще. Все мелкие мины в картонных и жестяных баночках надо собирать в штабель. Потом подорвём их.

И вот девушки пошли, каждая на свою полосу. Работали молча, не перекликались. Кололи землю щупом, осторожно, тихонечко разгребали её вокруг найденной мины. Мин было много, они стояли очень плотно.

Егор Степанович ходил от одной девушки к другой. Он старался поспеть к каждой, проверить, помочь. Но прежде чем сделать шаг по минному полю, старшина тоже пускал в дело щуп, обязательно прокалывал то место, куда собирался поставить ногу. Первое правило минёра — «без щупа ни шагу».

— Что не ясно — не мудри, зови меня! — повторял он девушкам.

Уже в конце дня, шагая по проходу, Егор Степанович заметил, что Аня Родионова стоит в нерешительности на своей полосе, разглядывает что-то, должно быть, очередную мину. Петров поспешил к ней. Аня была девушкой спокойной, рассудительной, Если она растерялась, значит, дело неладно.

У ног Ани лежала мина в совсем прогнившем деревянном ящике. Место сырое, мина, видно, поставлена давно… А что с зарядом, который в ящичке? Этого никто не знал.

— Выходи в проход, шагов на пятьдесят, — скомандовал Егор Степанович. — Быстро!

Он проводил Аню взглядом, затем нагнулся и осторожно поднял мину.

Один бок ящичка сразу отвалился. Фанера, из которой он был сделан, распалась по слоям, похожим на старую газетную бумагу. Тротиловая шашка внутри была цела. Целым выглядел и взрыватель. Как будто разрядить недолго. Мина наша, Егор Степанович тысячу раз держал такие в руках.

Но просто всё выглядело только на первый взгляд. Егор Степанович посмотрел на металлическую чеку, удерживающую ударник, тот самый стерженёк, который, ударяясь о капсуль, взрывает мину. Чека совсем проржавела. Это была уже не сталь, а сгусток коричнево-рыжей грязи. Егор Степанович взялся за ударник двумя пальцами. Шероховатый, тоже изъеденный ржавчиной стерженёк сразу ожил. Чека развалилась от первого прикосновения. Теперь ударник удерживали только пальцы. Ослабь их немножко — и произойдет взрыв.

Надо было вставить в ударник новую чеку, проволочку, которая была у Петрова в сумке. Но как её вставишь? Отверстие в ударнике забито твёрдой землей. Чека туда не полезет. А долго удерживать ударник двумя пальцами невозможно.