Илья Веселов - Три года в тылу врага

Небольшую группу оставшихся здесь партизан возглавлял Михаил Григорьевич Бутаков. Когда на последний костер была сброшена куча мокрой хвои, послышалось гудение самолетов. Оно все нарастало, приближалось. Партизаны выскочили на просеку. Над ней уже пронеслось три «юнкерса». Следом за ним пролетело еще девять машин.

— Попали фрицы на удочку, — сказал Бутаков и повел партизан через болото догонять бригаду.

А сзади доносился грохот: ориентируясь на дым костров, фашистские летчики бомбили покинутую партизанами стоянку.

Новый лагерь был ничем не хуже прежнего. Здесь также стоял густой лес, который тянулся на многие десятки километров. Железные дороги, идущие к фронту, были под боком. Хорошей оказалась и площадка для посадки самолетов, которая нашлась неподалеку от станции Дубовик.

Не успели партизаны построить себе шалаши, как прибыл самолет с грузом. Вслед за ним второй. И так каждую ночь.

Лучин и Сазанов по-хозяйски обходили разбросанные и замаскированные в лесу склады со взрывчаткой, приказывали лучше их маскировать, не протаптывать туда троп. За ним, чуть поодаль, неустанно следовали подрывники — Зверев, Шемякин, Антипов, Ванюшкин, Козлов, Березин. Им не сиделось. Три дня безделье томило их, и они не знали, чем заняться. Поэтому они старались чаще попадаться на глаза Лучину, чтобы тот послал их на задание.

Это хождение заканчивалось всегда около штабного шалаша. Прежде чем войти в него, Алексей Петрович остановился.

— Ну чего вы ходите? — спрашивал Лучин.

— Ждем, когда тол будем в расход пускать.

— Не торопитесь. Будет вам и белка, будет и свисток, — спокойно отвечал Федор Иванович.

А груз все прибывал и прибывал.

Однажды после очередного обхода складов со взрывчаткой командир и комиссар не вошли, как обычно, в штабной шалаш, а уселись в тень у старой ели. Зверев, Шелякин, Антипов, Ванюшкин и другие остановились неподалеку.

— А вы чего стоите? Идите сюда, поговорим.

Подрывники присели на травку.

— Что, соскучились по работе? — спросил их Федор Иванович.

— Конечно. Наши разведчики говорят, что фашисты большинство дорог восстановили и поезда с солдатами ходят хоть бы что, а у нас тол лежит, — за всех ответил Александр Макеевич Зверев.

— Ты, наверное, знаешь, по какой дороге и сколько проходит за сутки?

— Знаем. У нас тесный контакт с разведчиками.

— Они трудятся, а вы скучаете.

— Что же делать? Партизаны все возвратились с задания, а вы тол еще не даете, а гарнизоны громить пока запретили, — с недовольством заметил Шелякин и, чтобы не сказать лишнего, начал жевать сухую травинку.

— На вашем месте я бы нашел дело.

— Какое? — опять оживился Ванюшкин.

— Начал бы обучать подрывному делу других.

— Это можно. Давайте людей.

— Того, кто обучит отлично подрывному делу сразу двоих, пошлю на дорогу.

— Начнем обучать хоть сейчас, — ответил молчавший до этого Антипов.

— Давайте начнем с завтрашнего дня, а сегодня комплектуйте группы по пяти человек в каждой. Одного из пятерки за командира группы.

Подрывники сразу же вскочили на ноги. Кончилось для них временное безделье.

— Видишь, и приказа отдавать не надо, — сказал Лучин Сазанову, когда подрывники скрылись меж стволов деревьев.

— Теперь можно готовить радиограмму о том, что подрывников в бригаде будет в три раза больше.

— Вот она. — С этими словами Лучин вытащил из кармана гимнастерки вчетверо сложенный лист бумаги и прочитал:

— «К двадцатому августа в бригаде будет подготовлено четыреста новых подрывников».

— Можно отправить, — заключил Сазанов.

Перед первым августа штаб партизанского движения приказал усилить удары по вражеским гарнизонам, однако главное внимание сосредоточить на подготовке подрывников и изучении охраны железных дорог, идущих к Ленинграду и Новгороду. Штаб требовал ежедневно сообщать о движении вражеских эшелонов, их направлении, характере грузов, определять места, где можно успешно проводить диверсии.

Десятки наших разведывательных групп с рациями несли круглосуточное дежурство вблизи железных дорог Новгород — Ленинград и Ленинград — Витебск. На участках Крестецкая — Огорели, Торковичи — Слуцк, в районе Батецкой, Мойки, Сиверской и других станций разведчики установили надежные связи с железнодорожниками и жителями населенных пунктов, прилегающих к станциям.

Миновало три недели. В кропотливой подготовке новых подрывников и непрерывной разведке время прошло незаметно. За это время Беляев со своим помощником Пестриковым подготовили план диверсий на железных дорогах и сообщили о нем в Ленинград. Ждали только ответа.