Илья Веселов - Три года в тылу врага

Освободить ее взялся Дыбенко — командир роты из отряда Объедкова. С сотней партизан и группой разведчиков он неожиданным ночным налетом разгромил фашистский гарнизон, захватил два склада с боеприпасами и продовольствием и более двух десятков лошадей с повозками.

В результате майских и июньских боев мы освободили свыше тридцати сел и деревень. Теперь наша власть фактически распространилась и на сотни других населенных пунктов, расположенных между Псковом и Великими Луками, и далеко на восток. На освобожденной территории вновь начали действовать сельские Советы, колхозы, все полевые работы в них прошли организованно — как в тылу.

Мы стояли с Григорием Ивановичем Ефимовым около штабного шалаша, когда на лесной просеке появился Петр Андреевич Дуранин. Рядом с ним, опираясь на суковатую палку, прихрамывая, шел моряк Павел Кульбакин.

Недобрые мысли одна за другой полезли в голову. Только двое из десяти? Почему так рано? Неужели остальные погибли?

Всего несколько дней назад Дуранин—комиссар отряда — был направлен в район станции Чихачево, чтобы узнать о передвижении вражеских войск и одновременно установить связи с местными подпольщиками. Из этого далекого разведывательного рейса партизаны должны были вернуться дня через четыре, в крайнем случае через пять.

Значит, приключилась беда, решили мы с Ефимовым и, не говоря ни слова, бросились навстречу Дуранину и Кульбакину. Оба они оборваны, на сапогах толстым слоем налипла болотная грязь, лица и руки — в ссадинах.

— Что случилось? Где остальные?

— Все целы. Никто не ранен, никто не погиб. Георгий Беляков и Петр Ох возглавляют группу. Продолжают выполнять задание, — ответил Дуранин.

Сразу отлегло от сердца.

— Мне пришлось вернуться по другой причине, — продолжал Дуранин. — Из Дедович и Порхова передали через наших людей: немцы проводят учет всех мужчин призывного возраста и скоро погонят их в Германию. На очереди молодежь. Наш штаб, по-видимому, не знает еще подробно об этом. Я поручил Белякову и Ох продолжать разведку, а сам пошел сюда. Вчера днем узнали, вчера же и отправились обратно. Ночью пробрались через болота, да вот Павел неудачно встал на корягу: вывихнул ногу.

Через час в штабе собрались командиры отрядов, комиссары, политруки рот. Решался один вопрос: как спасти людей от угона в немецкое рабство?

Предложения вносились разные и много. Но они полностью не решали проблемы.

В перерыв, разговаривая с Ефимовым, я вспомнил, как несколько месяцев назад переправлял через линию фронта подразделения из дивизии Черняховского. А совсем недавно трех человек: танкиста, артиллериста и летчика.

— А почему нам не провести мобилизацию военнообязанных? — сказал я Григорию Ивановичу. — Мы имеем на это право. Сейчас мы представляем здесь Советскую власть. Сначала будем спасать тех, кого фашисты наметили угнать в первую очередь, затем станем выводить из деревень и остальных.

— Хорошо, призыв объявим, а куда людей девать будем? В бригаду нам нужно не так-то много людей, — возразил он.

— Сколько нужно — оставим у себя, остальных переправим через линию фронта. Помнишь историю с танкистами?

— Это не три человека, не так-то легко скрыть, — возразил кто-то из штабных работников.

Ефимов задумался, потом тряхнул головой:

— Ты правильно предлагаешь, комиссар. Будем призывать и отправлять через фронт. Людей надо спасать. Иного выхода нет.

Он тут же подозвал Сергея Иванова, который только что вернулся из очередного путешествия через фронт.

— Если мы тебе, Сережа, дадим сто человек, сумеешь провести их к нашим?

— Дорога знакомая…

— Сколько времени пройдешь?

— Суток трое-четверо…

Той же ночью отпечатали приказ о мобилизации, разослали его по деревням, чтобы подпольщики и активисты ознакомили с ним население.

Во главе призывной комиссии поставили меня. Комендант Симонов должен был проводить регистрацию призываемых, проверять их документы, комплектовать команды.

Врач Пашнин отвечал за медицинское освидетельствование, Садовников с группой проводил политические беседы, подробнее изучал призываемых.

Спустя два дня ранним утром мы подходили к деревне Баруты. Здесь наша комиссия должна была начать призыв военнообязанных и добровольцев, проживающих в деревнях Большое Залежье, Михалкино, Подложье, Завещелье, Махнево и другие. Затем перекочевать в другие места и там продолжать свою работу.